К тому же он наверняка захочет скрыть сам факт ее исчезновения от лондонских сплетниц.
Скажет, что она серьезно заболела, а потому не смогла приехать в Лондон, или что она уехала в гости к подруге или к родственникам, чтобы самой рассказать им о предстоящей свадьбе.
В конце концов отец поймет, что его дочь решительно не намерена выходить замуж за маркиза.
И только когда он убедится, что отыскать Имильду собственными силами ему не удастся, он обратится к профессионалам.
Однако Имильда была абсолютно уверена, что искать ее будут где угодно, только не в Мелверли-холле.
Она, правда, боялась, что обосноваться в Мелверли-холле может оказаться не так легко, как она рассчитывает.
Впрочем, она запаслась письмом и надеялась, что оно ей поможет.
Приятно было думать, что ей удалось перехитрить мачеху.
Дорога до Мелверли-холла заняла у Имильды больше времени, чем она предполагала, хотя она и ехала напрямик, через поля.
Останавливаться в таверне, чтобы перекусить, Имильда не стала: если и не запомнят ее, то Аполлона – непременно.
Девушка предусмотрительно захватила кое-какую еду из дому.
Остановившись в поле у чистого ручейка, Имильда спешилась, позволила Аполлону напиться и сама съела тост с маслом и медом, который оставила от завтрака.
Ей показалось, что ничего вкуснее она никогда не ела.
Зачерпнув из ручья воды, Имильда напилась.
Теперь она была готова продолжить путешествие.
Было уже почти четыре часа, когда вдалеке показался Мелверли-холл.
Зимой Имильда не смогла как следует его рассмотреть: слишком далеко от него были они с отцом.
Теперь родовое гнездо маркиза предстало перед ней во всей своей красе.
Дом, построенный в период правления королевы Елизаветы, имел Е-образную форму и, освещенный солнцем, казался просто великолепным.
Он располагался на высоком холме, а перед ним расстилалось большое озеро, через которое был перекинут древний каменный мост.
По воде скользили величавые белоснежные лебеди.
Когда Имильда подъехала ближе, с деревьев в парке вспорхнула стая белых голубей и опустилась на лужайку.
Вблизи стало заметно, что дом несколько запущен, да и окружавший его сад нуждался в уходе.
И все-таки это место показалось Имильде таким красивым, что она никак не могла взять в толк, как можно предпочитать жить в Лондоне, владея такой красотой.
Проехав по мосту, Имильда объехала дом, справедливо полагая, что конюшня должна располагаться за ним.
Так и оказалось. Это тоже было весьма живописное строение, однако, к сожалению, Имильда заметила, что в крыше зияют дыры.
Двор, вымощенный булыжником, тоже нужно было бы привести в порядок.
Сначала Имильде показалось, что в конюшне никого нет.
Потом появился пожилой седой человек, по всей видимости конюх.
– Кого-то ищете? – спросил он.
– Ищу стойло для своей лошади, – ответила Имильда.
Удивленно взглянув на нее, мужчина спросил:
– Вы приехали к кому-то в гости?
– Нет, но надеюсь здесь остаться.
На лице конюха отразилось полнейшее недоумение.
– Это Аполлон, – продолжала Имильда. – Мы с ним проделали долгий путь, и я была бы вам весьма признательна, если бы вы дали ему поесть и попить.
Мужчина поколебался, но, решив, видимо, что спорить с незнакомыми посетителями не входит в его обязанности, взял Аполлона под уздцы и повел его внутрь.
Имильда сначала немного испугалась, но, увидев первое стойло, устланное свежим сеном, и ясли с чистой водой, с облегчением вздохнула.
Конюх снял с Аполлона седло, уздечку и погладил животное.
Жеребец сразу направился к яслям, в которых лежали свежий овес и сено.
Оглядев другие стойла – их оказалось немало, – она заметила, что пол в них тоже устлан свежим сеном.
Похоже, все в них было готово для лошадей, если – или когда – они приедут.
– Большое вам спасибо, – поблагодарила девушка пожилого конюха, а потом, прежде чем уйти, спросила:
– Вы не могли бы мне сказать, кто служит управляющим в поместье? Или, быть может, делами ведает секретарь?
Конюх задумчиво почесал в затылке и ответил:
– Это мистер Ричардсон. Но он сейчас болеет и сидит дома.
Имильда почувствовала, что у нее перехватило дыхание: такого поворота событий она не ожидала.
Однако она постаралась взять себя в руки, решив, что ничего страшного в этом нет, в доме наверняка есть кто-нибудь старший.
Не тратя времени на дальнейшие расспросы, она направилась к дому и, подойдя, постучалась в заднюю дверь, которая стояла открытой настежь. Никто не ответил, и Имильда решилась войти.
Как и в ее собственном доме, перед ней был длинный коридор с кухонными шкафами для продуктов по обеим его сторонам.
Имильда прошла через кухню, где тоже никого не встретила, в помещение для слуг.
Это была просторная комната, довольно уютная, но тоже пустая.
Имильда уже начала думать, что, поскольку маркиз покинул дом, здесь вообще никого не осталось, однако, подойдя к буфетной, услышала голоса.
И в тот же момент оттуда вышел пожилой, весьма представительный мужчина. Девушка догадалась, что это, должно быть, дворецкий.
Он удивленно взглянул на нее, и она поспешно проговорила:
– Добрый день. Я привезла от маркиза Мелверли записку для мистера Ричардсона, однако, насколько мне известно, он болен.
– Записку от его светлости? – удивленно переспросил дворецкий.
– Да. Но если мистер Ричардсон и в самом деле болен, быть может, вы мне скажете, что делать?
С этими словами она вытащила из кармана записку, вложенную в неподписанный конверт.
Записка, написанная на простой белой плотной бумаге, гласила:
«Подательница сего, мисс Грейем, будет ухаживать за участком сада, где растут лекарственные травы.
Прошу поселить ее в доме и проследить, чтобы ей была оказана помощь в работе, если таковая потребуется».
Внизу стояла подпись: «Мелверли», которую Имильда тщательно скопировала из книги, в которой расписывались гости.
Подпись была подделана настолько искусно, что никто бы не заподозрил, что это писал вовсе не маркиз.
Взяв в руки записку, дворецкий долго читал и перечитывал ее.
Потом с неподдельным удивлением спросил: