— Лучший выход для нас — обвенчаться! — горячо воскликнула Ванда.
— Лучше будет, если вам не придется нищенствовать по Европе. Единственное, что я прошу, дайте мне время подумать. — Князь взглянул на часы над камином. — Да, к завтраку у меня гости. Я прикажу накрыть стол для вас здесь. Когда я вернусь, вы все узнаете. Вы, надеюсь, доверяете мне?
Ванда взглянула на Ричарда и порывисто повернулась к князю.
— Да, мы подождем, — сказала она. — Но в любом случае мы намерены стать сегодня мужем и женой.
— Дайте мне всего час, — попросил Меттерних. — С одним условием, — сказала Ванда.
— Условием? — Его брови удивленно поднялись.
— Да. Условие такое: когда пройдет час, какое бы решение вы ни приняли… мы ждем вас на свадьбу сегодня.
Князь рассмеялся.
— Я предупреждаю вас, Ричард, — сказал он, — если вы не сумеете совладать с вашей женой, она обведет вас вокруг пальца в два счета, как только что сделала со мной!
— Так вы согласны? Спасибо! Я знала, что вы поймете нас! — радостно воскликнула Ванда.
Она хотела поцеловать руку князя, но он взял ее обе руки и поцеловал в щеку.
— Вы просто маленькая интриганка! — притворно проворчал он. — И откуда только взялись в вас такие таланты!
Ванда довольно рассмеялась.
— Глаза — не единственное, что я унаследовала.
— Ах ты озорница!
Князь еще раз поцеловал дочь и вышел из комнаты. Он не торопился к гостям, которые ждали его за завтраком, а направился в свой кабинет, сел за письменный стол и достал из ящика письмо. Это было длинное письмо, которое он писал почти всю ночь, адресованное графине Юлии Зичи.
Он смотрел на множество исписанных страниц и уже не знал, стоит ли отсылать их. Вчера ночью под влиянием безрассудного порыва он поделился самыми сокровенными мыслями и сомнениями с женщиной, которую любил больше всего на свете, открыв ей всю свою душу и сердце.
Князь думал о Юлии с каким-то отчаянием. У него было странное предчувствие, что их счастье не продлится долго. Время бежит быстро. Вопреки здравому смыслу и логике он знал, что придет день и он потеряет ее. Но не другой мужчина будет стоять у него на пути, ему казалось, что их разлучит ее смерть.
Он боялся этого безумия, боялся своего одиночества, и мысль о том, что вскоре он будет держать в руке горстку золы, оставшуюся от его писем, как напоминание об их любви, не покидала его.
Движимый страхом, князь бросился к столу и дописал письмо. Это была клятва в любви, верности навсегда — та клятва, которую она требовала. Он предлагал ей сердце, душу и тело — всю свою жизнь, лишь бы она ответила на его чувство.
При утреннем свете страх, казалось, отпустил его. И все-таки Клеменс знал, что письмо необходимо послать. Пусть он написал его под влиянием момента, но причины, побудившие его это сделать, были такими же весомыми и неизменными. Он позвонил в колокольчик, и слуга поспешил на его вызов. Ему было велено как можно скорее отвезти письмо графине Юлии Зичи и дождаться ответа.
В это время Ванда и Ричард завтракали вдвоем, сидя друг против друга. Они были очень благодарны за чудесный венский кофе со взбитыми сливками, но ели как-то без аппетита.
Сначала они оживленно разговаривали, но время шло, и Ванда стала все чаще поглядывать на часы. Полчаса, три четверти… Что же не идет князь?!
— Любимая, не волнуйтесь, — успокаивал Ричард, видя ее тревогу.
— Я ужасно беспокоюсь. Я так боюсь, что князь найдет какую-нибудь причину, чтобы мы не стали мужем и женой!
— Нам уже ничто не может помешать, — уверял ее Ричард. — Я уже тысячу раз повторил вам — вы моя, моя навсегда!
Он взял ее за руки и нежно поцеловал.
— Я сыт по горло интригами монархов и вообще всех иностранцев. Сегодня вы станете моей женой. Англичанкой.
Ванда нежно засмеялась.
— Вы уверены, что не совершаете роковой ошибки, собираясь жениться на иностранке?
— Я совершаю единственную ошибку: слишком долго собираюсь это сделать.
Вдруг распахнулась дверь, и вошел князь Меттерних, а за ним — кто-то еще.
— Час еще не истек, но я нашел решение! — воскликнул князь.
Молодые люди замерли.
— Решение? — переспросила Ванда.
— Да, оно касается вашего будущего, — ответил Меттерних.
Он обнял Ванду и повернулся к Ричарду.
— Ричард Мэлтон, вот этот господин совершенно случайно сообщил мне, что уже три дня разыскивает вас.
— Меня? — удивился Ричард.
Он внимательно взглянул на вошедшего и узнал английского посла, лорда Стюарта.
— Мэлтон, вы просто неуловимы, — медленно, растягивая слова, сказал посол, направляясь к Ричарду.
— Прошу прощения, что причинил вам неудобство, милорд. Вы хотели видеть меня?
— Мне сказали, что вы в Вене, — ответил лорд Стюарт, — но я не знал, как найти вас.
— И что же вы хотите мне сообщить?
— У меня новость, которая может вас заинтересовать. Ваш кузен маркиз Гленкаррон умер.
— Умер? — поразился Ричард. — Но как?!
— Дуэль. Он был смертельно ранен, — ответил лорд Стюарт. — Но перед смертью он рассказал всю правду, и теперь ваша репутация безупречна.
— Ах, Ричард! — воскликнула Ванда.
Ричард, казалось, оглох. Он, будто каменный, не отрываясь смотрел на лорда Стюарта.
— Англия ждет вас, — продолжал посол. — Более того, его величество принц-регент повелевает вам прибыть в Карлтон. Я здесь по его приказу, милорд.
Все молчали. Затем с великолепным самообладанием Ричард произнес:
— Благодарю, ваша светлость.
— Ричард, вы можете вернуться на родину! Вы же так мечтали об этом! — радостно воскликнула Ванда.
— Именно об этом, — повторил Ричард, он улыбнулся, ей и снова повернулся к лорду Стюарту. — Ваша милость, могу я обратиться к вам с просьбой помочь нам обвенчаться с графиней Вандой Шонберн перед отъездом в Лондон?
— Минутку! — вмешался Меттерних. — Но вы еще не испросили моего разрешения и моего благословения.
— Надеюсь, вы не откажете нам, ваша светлость? — спросил Ричард.
— Чтобы, напротив — я рад благословить находящуюся под моей опекой Ванду Шонберн на брак с Ричардом Мэлтоном, маркизом Гленкарроном. Я же обещал вам найти решение.
Ванда изумленно смотрела на Ричарда:
— Я не понимаю… Это правда, что вы — маркиз?
— Совершенно верно, — ответил Ричард. — Но разве это что-то меняет?
— Очень многое. — Ванда недовольно надула губы. — Мне так хотелось готовить для вас и чинить ваши носки, а теперь в этом нет надобности — вы богаты.