У Элоизы к каждому платью были подобраны соответствующие по цвету и по материалу сумочки, милые и воздушные, украшенные кружевом и лентами.
Едва она успела раскрыть сумочку и вынуть маленький кружевной платочек с инициалами сестры, как услышала позади себя тихий шепот:
— Бросьте сумочку!
Гильде показалось, что она ослышалась.
— Бросьте, я сказал! — повторили сзади.
Гильда не успела ничего понять и инстинктивно бросила сумочку на землю.
Мгновение спустя перед ней возник незнакомый джентльмен и произнес довольно громко:
— Позвольте, мисс Уингейт!
Он поднял сумочку и протянул ее Гильде.
Этого человека она видела впервые. Он был молод, темноволос и довольно хорош собой.
Гильда взяла протянутую сумочку и машинально поблагодарила незнакомца:
— Большое спасибо!
Джентльмен грациозно поклонился и быстро смешался с толпой, выходившей из зала в сад.
Не в силах пошевелиться, словно завороженная, Гильда проводила незнакомца взглядом.
Не послышался ли ей тот странный шепот, приказавший уронить сумочку?
Казалось, в этом не было никакого смысла.
Однако, когда девушка клала обратно носовой платочек, она нащупала на дне сумочки какой-то странный предмет. Что-то узкое и тяжелое.
Однако прежде чем она успела рассмотреть находку, вернулся партнер по танцу. За ним следовал официант с подносом в руках.
Гильда поспешила закрыть сумку и плотно завязала ленточки.
Молодой человек протянул ей бокал лимонада, другой взял себе и присел на скамейку.
— Не могу не сказать, что вы прекраснее всех на этом балу, — начал он. — Впрочем, уверен: вы слышали эти слова уже тысячу раз и безмерно утомлены комплиментами.
— Нисколько, — улыбнулась Гильда. — Однако здесь очень много красивых девушек помимо меня.
И она похвалила себя за то, что научилась принимать комплименты непринужденно, словно давно привыкла к ним. Поначалу Гильда боялась, что неопытность выдаст в ней провинциалку.
Они поговорили еще немного, но девушка не могла отделаться от мысли, что, будь на месте этого молодого человека маркиз Стэвертон, беседа была бы куда интереснее.
Гильде хотелось узнать, о чем же маркиз так оживленно разговаривал с княгиней де Ливен. Однако она тут же спросила себя, чем вызван столь живой интерес, — и сама испугалась ответа.
В зале вновь заиграла музыка, и Гильда поднялась, чтобы удалиться.
— Боюсь, рассчитывать еще на один танец бесполезно? — спросил ее собеседник.
— Может быть, позже, — отозвалась Гильда, зная, что ее бальная карточка расписана на шесть танцев вперед.
Они пошли к дому, куда уже направлялись еще несколько гостей: подошло время ужина.
Незаметно для себя Гильда оказалась в самой гуще толпы и потеряла из виду своего спутника.
Внезапно кто-то с силой дернул за ленты ее сумочки, висевшей на левой руке.
Гильда попробовала придержать сумочку свободной рукой, но тут же почувствовала новый рывок, сильнее прежнего.
Гильда обернулась — хотя в таком столпотворении это было сделать довольно трудно — и увидела позади себя высокого, представительного мужчину.
Она была зажата людьми со всех сторон, поэтому рассмотреть незнакомца было довольно сложно.
Гильда опустила правую руку в сумочку — проверить, не пропало ли что-нибудь, и, к своему изумлению, нащупала там чью-то руку.
От неожиданности она вскрикнула. Незнакомец тут же отдернул руку, проговорив, как ни в чем не бывало:
— Pardon!
Мгновение спустя он растворился в толпе, а Гильда оказалась в величественном вестибюле дома Стэвертона.
Она поспешила подняться наверх туда, где они с крестной оставили свои пелерины.
На вешалке висели элегантные пальто, палантины, шали, горжетки.
Две служанки присматривали за одеждой господ. При виде Гильды обе присели в грациозных реверансах.
Гильда прошла в соседнюю комнатку, поменьше, в которой также были сложены вещи, но, к счастью, не было никого из прислуги.
Встав спиной к двери, она поспешно раскрыла сумку: ей не терпелось удовлетворить свое любопытство и узнать, что происходит.
Под носовым платочком девушка увидела крошечный клочок бумаги, скрученный в тугую трубочку.
Гильда не спешила раскрыть послание: ей вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, это любовная записка от какого-то поклонника сестры, который, разумеется, был ей неизвестен.
Наконец девушка осторожно вынула записку размером не больше ее мизинца, туго стянутую и запечатанную сургучом, развернула и попыталась прочесть.
Послание было написано таким мелким почерком, что Гильда не сразу смогла разобрать слова.
Она поднесла записку к свече и прочла:
Английский военный корабль «Неустрашимый» только что отремонтирован.
Английский военный корабль «Стремительный» стоит в доке.
Английский крейсер «Непобедимый» отправляется в плавание курсом на Вест-Индию 15 мая.
Гильда изумленно читала текст, не в силах понять, что все это значит. На другой стороне она обнаружила продолжение:
Два батальона королевских драгун будут подтянуты в Дувр к 11 мая.
Один артиллерийский дивизион в настоящее время расположен в Фолькстоуне.
Несколько мгновений Гильда отказывалась поверить собственным глазам.
Ее осенила страшная догадка, от которой по всему телу пробежала дрожь.
В записке было еще какое-то сообщение, но Гильда не стала его читать.
Она быстро свернула послание и прикрепила сургучную печать на место.
Все это время мозг лихорадочно искал ответ на вопрос, что же теперь делать.
Заслышав в коридоре голоса, Гильда быстро сунула записку в сумочку и вдруг наткнулась еще на какой-то бумажный сверток, который сразу не заметила.
Развернув бумажку, Гильда едва не задохнулась от изумления. Банкнота в сто фунтов! Она не могла поверить своим глазам.
Девушке понадобилось несколько мгновений, чтобы унять колотившееся сердце.
Теперь она понимала, откуда у сестры было столько денег и драгоценностей. Смысл только что прочитанной записки стал абсолютно ясен.
Когда-то давно отец Гильды рассказывал ей о том, что шпионы, передающие информацию врагу, представляют огромную опасность, так как их деятельность страшно подрывает силы армии.
Отец обладал каким-то шестым чувством, которое помогало ему распознавать предателей среди, казалось бы, преданных и проверенных людей.