У самого входа в город огромную мраморную арку венчал шар из горного хрусталя. Здесь же размещался наряд стражников в мундирах, преобладающими цветами которых были пурпурный и зеленый. При приближении форта командир наряда истошно прокричал приказания. Стражники строем выдвинулись вперед, бледные, но непоколебимые в своей решительности, выставили копья и стали ждать гибели.
Герсен остановил форт в пятидесяти метрах от ворот, открыл люк и спрыгнул на землю. Стражники так и обмерли в изумлении. Затем из форта вышла Алюз Ифигения. Командир, похоже узнал ее, несмотря на далеко не лучший внешний вид.
– Неужели из нутра дназда вышла сама принцесса Ифигения Драззанская.
– Пусть вас не обманывает внешность зверя, – сказала Алюз Ифигения. – Это механическая игрушка Кокора Хеккуса, которую мы отобрали у него. Где Лорд Сион Трамбле? В своей резиденции?
– Нет, принцесса. Он отбыл на север, зато только что в Каррай прибыл его канцлер и находится поблизости отсюда. Сейчас я пошлю за ним.
Вскоре появился высокий седобородый аристократ в камзоле из черного бархата с пурпурным отливом. Он торжественно вышел вперед и учтиво склонил голову. У Алюз Ифигении отлегло от сердца, когда она поздоровалась с ним – наконец-то рядом с ней был кто-то, на кого можно было всецело положиться. Она представила аристократа Герсену:
– Барон Эндель Тобальт.
Затем она справилась о местонахождении Сиона Трамбле, на что Барон не без иронии в голосе ответил, что Сион Трамбле выступил в поход против гроднедзов, пиратов Северного Моря. Его возвращение ожидается в не столь уж отдаленном будущем. А пока что принцесса может располагаться в городе, как у себя дома. Таково желание Сиона Трамбле.
Алюз Ифигения повернулась к Герсену с дотоле неведомым ему изяществом и сияющим от счастья лицом:
– Я не в состоянии должным образом вознаградить вас за все то, что вы для меня сделали, да и не попытаюсь этого сделать – ведь, насколько я полагаю, вы все это не расцениваете в качестве каких-либо заслуг передо мной. Тем не менее, я предлагаю вам все то гостеприимство, которым сейчас располагаю. Каким бы ни было ваше желание, вам нужно только упомянуть о нем.
Герсен ответил, что служить ей для него было одно удовольствие. Любые обязательства с ее стороны она уже более, чем выполнила, указав ему дорогу на Фамбер.
– И все же я позволю себе воспользоваться преимуществами вашего предложения. Я хочу, чтобы Падербуш был заточен в таком месте, откуда он гарантированно не смог бы сбежать до тех пор, пока я не решу, как с ним поступить.
– Мы разместимся в Парадном Дворце. В его потайных подвалах найдется вполне подходящая для этой цели темница.
Она сказала несколько слов начальнику стражи, и несчастного Падербуша тотчас же увели.
Вернувшись в форт, Герсен отсоединил часть кабелей и блоков управления, приведя тем самым механизм форта в состояние, непригодное для каких-либо манипуляций. Тем временем появился экипаж, богато украшенное высокое сооружение на золотых колесах. Герсен присоединился к Алюз Ифигении и барону Тобальту, уже разместившимся в переднем отделении. С ощущением вины за свою перепачканную одежду сел он на мягкий красный бархат и белый мех.
Экипаж выехал на проспект. Мужчины в роскошных одеждах и высоких остроконечных шляпах и женщины в белых длинных платьях со множеством оборок поворачивали в его сторону головы, чтобы лишний раз насладиться зрелищем выезда своего сюзерена.
Впереди показался Парадный Дворец Сиона Трамбле, квадратное здание в глубине огромного парка, архитектура которого, подобно архитектуре других дворцов Каррая, была одновременно вычурной и подкупающе бесхитростной: по периметру дворца возвышались шесть стройных башен, вокруг которых вились спиральные лестницы, центральный купол состоял из стеклянных пятиугольников в ячейках бронзовой паутины, балюстрады террас вокруг дворца представляли из себя ровные ряды нимф. Экипаж остановился у мраморной рампы. Здесь его поджидал необычайно высокий и столь же необычайно худой старик в черных и серых одеждах. В руках он держал жезл с эллипсоидальным изумрудом на конце – по-видимому, отличительным знаком той государственной службы, которую он возглавлял. Алюз Ифигению он поприветствовал со сдержанной почтительностью. Барон Тобальт представил его Герсену.
– Атер Кэймон, мажордом Парадного Дворца.
Мажордом поклонился, в то же самое время скользя критическим взглядом по замызганным одеждам Герсена, затем чуть взмахнул жезлом. Возникшие как из-под земли ливрейные лакеи повели Алюз Ифигению и Герсена во дворец. Они пересекли вытянутый приемный зал, вдоль всей длины которого с потолка свешивались хрустальные люстры, а пол был устлан ковром с бледно-лиловыми, красными и светло-салатными узорами. В круглом вестибюле они разлучились, пройдя каждый в свой боковой коридор. Герсена завели в апартаменты, состоящие из целого ряда комнат и выходящие в огороженный сад, в центре которого деревья в цвету окружали фонтан. После трудностей и невзгод путешествия такая неожиданная роскошь казалась нереальной.
Герсен вымылся в бассейне с теплой водой, после чего появился цирюльник, чтобы побрить его. Камердинер извлек из гардероба свежую одежду: свободные темно-зеленые штаны, зауженные у лодыжек, темно-синюю рубаху с белой вышивкой, зеленые кожаные чувяки с причудливо изогнутыми носками, головной убор, очень напоминающий островерхий шутовской колпак, который здесь, казалось, был весьма существенной частью наряда мужчин.
На столе в саду его уже дожидались фрукты, пирожные и вина. Герсен поел, отведал вина и тут же задумался – с чего бы это Сиону Трамбле расставаться с таким окружением для участия в операциях против пиратов и вообще менять роскошь столицы на тяготы и опасности, с которыми сопряжены многочисленные военные авантюры, которым он, по словам Алюз Ифигении, счастлив предаваться?
Герсен покинул отведенные ему апартаменты и стал бродить по дворцу, повсюду обнаруживая обстановку, ковры, портьеры и обои изысканнейшей выделки. Предметы самых различных стилей доставляются сюда, очевидно, со всех концов Фамбера.
В гостиной он застал барона Тобальта, который поприветствовал его с холодной учтивостью. После некоторого размышления он справился у Герсена о характере мира за пределами Фамбера, «…откуда, насколько я полагаю, вы прибыли».
Герсен не стал этого отрицать. Рассказал об Ойкумене, о различных планетах, входящих в ее состав, и существующих на них порядках, о Глуши и творящихся в ней безобразиях, о планете Земля, откуда расселилось по всей Галактике человечество. Заговорил о Фамбере и о той легенде, которою он стал, на что барон ответил, что остальное человечество – не более, чем миф для жителей Фамбера.
– Наверное, можно не сомневаться в том, что вы намерены вернуться в привычную для вас среду? – не без грусти в голосе спросил он.
– Всему свое время, – осторожно ответил Герсен.
– И тогда вы всем объясните, что Фамбер вовсе никакой не миф?
– Я еще не задумывался над этим, – сказал Герсен. – А как вы сами настроены? Наверное, предпочитаете изоляцию.