— Хочешь ты того или нет, но я намерен выполнить свои обязанности по отношению к тебе — быть может, впервые со дня смерти отца, — прервал ее брат.
Воцарилось молчание, которое нарушила Минерва:
— Ты не мог бы высказаться более точно? Я, наверно, ужасно глупая, но я не понимаю, в чем дело!
— Ну, думаю, ты достаточно взрослая, чтобы услышать правду, — задумчиво произнес Тони. — Видишь ли, этот прием недостаточно… как бы тебе сказать… пристоен для такой юной девушки, как ты.
Минерва ошеломленно воззрилась на брата.
— Недостаточно пристоен? — удивилась она. — По-моему, ты все выдумываешь!
— Не будь глупышкой! — рассердился Тони. — Если тебе нужны доказательства — пожалуйста! Граф лично пригласил с собой одну очень красивую женщину, жену испанского посла. Ее муж, маркиз Жуан Алькала, к сожалению, уехал с дипломатической миссией в Европу, так что его жена приехала одна.
Замолчав, Тони обнаружил, что сестра потрясений смотрит на него.
— То есть граф… он… ухаживает за этой… леди? — спросила она.
— Вот именно! — сердито ответил брат. — Другие приглашенные тоже нашли себе леди по вкусу, и я не думаю, чтобы в подобных обстоятельствах ты бы чувствовала себя свободно.
— Нет… конечно же, нет! — воскликнула Минерва. — Я просто… я даже не представляла…
Она запнулась и глубоко вздохнула.
— Ты правильно сделал, что рассказал мне, — наконец произнесла она. — Надеюсь, в деревне не знают, что там происходит.
— Меня не волнует эта чертова деревня, — выругался Тони. — Ничего с ней не случится. А вот тебя отец ни за что не отпустил бы на такую, с позволения сказать, вечеринку.
— Конечно, не отпустил бы, — согласилась Минерва. — Но… как же ты?
Помолчав, Тони ответил:
— Там есть еще двое или трое мужчин, которые ни с кем не связаны, так что мы развлекаемся со всеми вместе.
Он говорил сбивчиво, и Минерва решила, что он утаил по меньшей мере половину правды.
Впрочем, она и не хотела расспрашивать далее.
Обдумав слова брата, девушка поняла, что до сих пор ее суждения о графе были очень наивны.
Из-за его титула и состояния она в мыслях приписала ему почтенный возраст и более размеренный образ жизни, чем, например, у ровесников Тони.
Теперь же, пытаясь осознать все, что рассказал ей брат, она чувствовала, что действительность превзошла все ее опасения.
— Мне пришлось рассказать тебе правду, — сердито заговорил Тони, — на всякий случай, чтобы тебе не взбрело в голову навестить графа или сделать еще какую-нибудь глупость. Теперь ты меня поняла: держись подальше от замка и не пускай туда детей. Я не хочу, чтобы граф начал задавать о них вопросы, иначе мне придется объяснять, что это мои брат и сестра.
— Я все поняла, — ответила Минерва. — Но я никогда… никогда даже не думала, что после всех этих лет замок займут такие люди!
— О, здесь все в порядке, — заметил Тони. — Просто граф — человек опасный, и мне не хотелось бы объясняться с ним. Он пообещал пригласить меня на скачки, которые он собирается устроить у себя в Хертфордшире.
— Если у него есть другой дом…
— И не один! — вставил Тони.
— …то почему же он приехал именно сюда?
— Я точно не знаю. Наверное, ему наскучило все знакомое, и он вспомнил о том, что владеет этим замком.
— Только бы ему здесь не слишком понравилось, не то он может приехать снова! — заметила Минерва.
— Этого я и боюсь, — заметил Тони. — Он постоянно расспрашивает меня о картинах и мебели. Похоже, он и впрямь очень этим интересуется.
На мгновение Тони умолк, а затем весело добавил:
— Надеюсь, вскоре ему это надоест — его светлости очень трудно угодить.
— По твоему описанию, это страшный человек, — заметила Минерва. — Не ошибкой ли было подружиться с ним?
— После того, как он предложил мне самых лучших лошадей на свете? — спросил Тони. — Не будь дурочкой, сестрица! Если я понравлюсь ему, он будет приглашать меня кататься на его лошадях, стрелять его фазанов и наслаждаться яствами и винами, которые превосходят все, что я когда-либо пробовал!
— Я вижу, тебя это очень… привлекает, — негромко произнесла Минерва.
Тони отошел от окна и сел на диван рядом с сестрой.
— Послушай меня, — сказал он. — Я понимаю, что весь этот год был не самым хорошим братом, но я постараюсь исправиться. Когда у нас появится достаточно денег, я попрошу одну из самых уважаемых вдовствующих дворянок представить тебя ко двору.
— Мы не сможем позволить себе этого, — заметила Минерва.
— Знаю, — проворчал Тони. — Вообще-то королевский двор — это просто-напросто болото. Но ты должна появиться там, а поскольку ты красива, успех тебе обеспечен…
Минерва очень удивилась такому комплименту и наконец спросила:
— Ты действительно считаешь… что я красивая? Знаю, я очень похожа на маму, но ведь мне никто не может ничего сказать о моей внешности.
— Я понимаю, — прервал ее брат. — Это, конечно, нехорошо, но пока что я ничего не могу сделать.
Его голос был таким тревожным, что Минерва поцеловала его в щеку.
— Не волнуйся обо мне, — сказала она. — Честное слово, сейчас я думаю об одном — как отправить Дэвида в Итон и из каких средств платить за его обучение. Ничто другое меня не волнует.
— Я помню об этом, — согласился Тони. — Клянусь, как только я вернусь в Лондон, я начну экономить.
На мгновение он задумался и добавил:
— В конце концов, приезд сюда не стоил мне ни пенни. Крыша над головой и еда у меня тоже бесплатные. Все, что от меня требуется, — перед отъездом дать слугам чаевые.
— Вот это экономия! — рассмеялась Минерва. — К тому же ты прекрасно выглядишь!
Тони встал. На лице его было написано замешательство,
— Мне пришлось купить пару сапог… а мой выходной костюм успел превратиться в лохмотья.
Минерва вскрикнула.
— Тони, Тони, не будь таким расточительным! Точно так же вел себя наш прадедушка, когда строил замок, — и из-за этого дедушке пришлось продать почти все!
— Он продешевил, — заметил Тони. — Если бы он продал замок после войны, то получил бы гораздо больше.
— Вряд ли он мог ждать пятнадцать лет, — возразила Минерва.
— Но это было бы только разумно, — упорствовал Тони. — К тому же он плохо вложил полученные деньги и потерял большую их часть.
— Папа всегда говорил то же самое, — согласилась Минерва, — но он ведь зарабатывал кое-что своими книгами.
— А ты не можешь писать? — спросил Тони.