Вчетвером они переходили из комнаты в комнату, и маркиз просто сгорал от желания показать им свои сокровища. При этом он неизменно отмечал роль сэра Хьюберта, давая понять, что лишь благодаря ему Стоук Пэлэс выглядит сейчас столь величественно.
За обедом Тереза решила сменить тему разговора.
Ей хотелось обсудить сооружение скакового круга и барьеры для прыжков, установленные там отцом.
Когда сэр Хьюберт сообщил, какая у них высота, Гарри даже растерялся.
— Полагаю, они слишком недоступны для женщины, давайте лучше завтра устроим обыкновенные скачки без препятствий.
Сэр Хьюберт улыбнулся.
— Я думал, вы поняли сегодня, когда поехали кататься верхом, что Тереза — дочь своего отца, как говорится, яблоко от яблони недалеко падает, а я, да будет вам известно, еще никогда не сталкивался с преградой, которую не смог бы преодолеть,
— Однако я действительно думаю… — стал оправдываться Гарри, но тут заметил, что Тереза смеется над ним.
— Хорошо, хорошо, ваша взяла! — сдался наконец он. — Но под свою ответственность и, если вы упадете, винить, кроме себя, вам будет некого!
— Я буду винить только себя, — согласилась Тереза, — а вам придется рано или поздно признать: мужчины не столько превосходят нас, сколько им просто нравится в это верить.
— Все несчастья от женщин! — парировал Гарри. — Они вторгаются в то, что является по самой своей сути прерогативой мужчин. Мы не успеем опомниться, как появятся женщины-жокеи и, вполне вероятно, женщины — солдаты и моряки.
Он засмеялся над своей шуткой, но Тереза охладила его пыл.
— Странно, — молвила она, — получается, правда состоит в том, что вы, как любой мужчина, просто боитесь, что мы окажемся не только равными вам, но и превзойдем вас, если представится случай доказать вам это.
Трое мужчин дружно рассмеялись над ее словами, но девушка стояла на своем.
— Что ж, подождем немного, но я уверена, в один прекрасный день вы обнаружите — женщины могут управлять миром, точно так же как и мужчины.
— Они и впрямь управляли им тысячу лет со своих подушек, — отразил ее выпад маркиз, — и так будет всегда, но не более того.
Они еще долго обсуждали этот вопрос, находя его весьма забавным, пока наконец сэр Хыоберт не предложил отойти ко сну.
Поднимаясь по лестнице рядом с Терезой, он сказал ей почти шепотом, чтобы никто не мог услышать:
— Ты была великолепна, моя драгоценная дочурка!
Она поцеловала отца и пожелала ему доброй ночи.
Прежде чем уснуть, она оценила прошедший день как один из самых приятных в своей жизни.
Больше того — ей понравился Гарри.
Теперь она могла понять ужас маркиза при мысли о его женитьбе на актрисе.
Ведь у него с той женщиной действительно не так уж много общего.
Тереза убедилась — Гарри Лэнбоурн достоин похвал, расточаемых ему герцогом Веллингтоном.
Он мог стать хорошим командиром и использовать в борьбе с врагом не только пушки, но и свой ум.
Он в состоянии много делать для своей страны и в мирное время, и для него было бы нелепо растрачивать себя на созерцание жены в очередной ее роли на театральной сцене.
Он должен направить свои знания на изменение и совершенствование законов Англии на заседаниях парламента.
Порядком уставшая от размышлений, но довольная прошедшим днем, Тереза мирно уснула.
Она пробудилась рано и тотчас привела себя в порядок, чтобы поездить с Гарри верхом до завтрака.
Сэр Хьюберт после ужина предупредил их, что желал бы поберечь силы для дневных скачек.
Солнце уже поднялось довольно высоко, когда Тереза и Гарри отправились на прогулку.
Все вокруг казалось ей обворожительным — золотистые головки первых весенних цветов, птицы, щебечущие среди зеленых листьев…
Она оглянулась и посмотрела на дом.
Его красота словно добавила новые яркие оттенки в те ощущения, которые она испытывала сейчас, во время верховой езды.
Все в ней трепетало от внутреннего возбуждения, и Тереза вынуждена была признаться себе, что оно вызвано беседой с Гарри, вернее, той словесной дуэлью, которую они веди не переставая.
Они вернулись к завтраку, и каждый из них гордился достигнутым результатом, хотя из этого поединка никто так и не вышел победителем.
Весь следующий день оказался не менее интересным.
К несказанному восторгу Терезы, отец выиграл скачки с препятствиями.
Что касается ее самой, то пришлось признать, что оба всадника превзошли ее в скорости, но с минимальным результатом — ее конь уступил им всего на полкорпуса.
Сэр Хьюберт не скрывал своего удовлетворения.
— Вы победили меня, сэр Хьюберт. — В голосе молодого человека слышалось искреннее уважение.
— Исключительно благодаря большему опыту, мой мальчик. Опыт необходим во всем, чем бы мы ни занимались: не важно, скачем ли мы верхом, или ведем торговые дела, или готовим план наступления на врага.
— Вы правы, — сказал Гарри. — Теперь мне понятно, откуда у вашей дочери такие знания и опыт, не говоря уже о складе ее ума.
— Мне нравятся подобные похвалы, — улыбнулся сэр Хьюберт.
— Жаль только, я не смогла обставить вас обоих, — заявила Тереза, — но непременно сделаю это в следующий раз. Вот увидите, так и будет!
Мужчин рассмешила категоричность, с которой она произнесла эту угрозу, и они поддразнивали девушку, пока ехали обратно домой.
Переодеваясь к обеду, Тереза вдруг вспомнила, что должно было произойти вечером этого дня.
А между тем маркиз беседовал с ее отцом.
— Всё складывается как нельзя лучше. Ах, если б мы могли себе позволить подождать еще немного! Но по словам Чарлза Грэма, Гарри может завтра вернуться в Лондон.
— И я думал о том же, — признался сэр Хьюберт.
— Впрочем, еще до отъезда из Лондона я договорился, — продолжал маркиз, — о приезде актера, который сыграет роль священника. Я пообещал ему хорошие деньги и, разумеется, предоставил свою карету, дабы он мог легко добраться сюда.
— Если он актер, вы допустили ошибку, ведь Гарри нельзя видеть его, — заметил сэр Хьюберт. — Все провалится, если он его узнает.
— Думаю, это маловероятно. Мне стоило большого труда заполучить человека, которому можно довериться. К тому же я заручился его молчанием обо всем, что он увидит, посулив ему щедрое вознаграждение.
Сэр Хьюберт тяжело вздохнул.
— Нам было так хорошо здесь всем вместе, жаль, что мы не можем отказаться от задуманного.
Маркиз обвел взглядом комнату.