— О чем же ты хочешь поговорить? — поинтересовался маркиз. — Хочешь, я скажу тебе, что нахожу просто неотразимыми эти ямочки на щеках, что сегодня утром мне их особенно не хватало? Или о том, что в этот самый момент я отдал бы половину своего состояния за один твой поцелуй?
— Стоп! — сердито перебила его Ровена. — Вы не должны говорить мне такие вещи. Если не перестанете, милорд, я сойду с фаэтона и пройду остаток пути пешком.
— И вряд ли догонишь своего брата, который — я уверен — шагает куда быстрее тебя.
Ровене нечего было на это возразить.
Они доехали до перекрестка дорог, одна из которых вела в Литл-Поувик, и свернули на дорогу, по которой должен был пойти Марк, — ведущую через холмы Ройстона в Ньюмаркет.
Ровена вспомнила, что Марк прихватил из дома полсоверена, но подумала, что он вряд ли станет тратить деньги на дорожный экипаж.
Марк очень бережно относился к деньгам и наверняка понимал, что ему скорее всего не сразу удастся найти работу.
Ровена подумала, что мальчик вполне мог попросить какого-нибудь фермера подвезти его, и, когда они проехали несколько миль, не увидев на дороге Марка, уже совсем решила, что так все и было.
Казалось, маркиз думает о том же, потому что он вдруг сказал:
— Пытаюсь представить, что делал бы я на месте Марка, и, мне кажется, я попытался бы дождаться едущего на рынок фермера или воз с сеном, хотя это было бы медленнее.
— Если мы проедем мимо дорожного экипажа, имеет смысл остановиться и поискать Марка среди пассажиров, — сказала Ровена.
— Он наверняка не поедет внутри, — возразил маркиз. — Во-первых, это дороже. А во-вторых, мальчишки и большинство мужчин предпочитают ехать наверху.
Ровена подумала, что он прав. Но когда они проехали экипаж, тяжело нагруженный не только людьми, но также багажом и клетками с цыплятами и гусями, на верху его сидели только трое мужчин. Мальчика среди них не было.
Ровена подумала с отчаянием, что они, возможно, сделали ошибку, и Марк направляется вовсе не в Ньюмаркет.
— Пожалуйста, — произнесла она дрожащим голосом. — Поверните… обратно… возможно, надо… поехать другой дорогой.
Маркиз внимательно поглядел на бледные щеки и тревожные глаза Ровены, а затем произнес:
— Мы найдем его, моя дорогая. Я обещаю тебе.
— Но… вдруг он… попал в беду. Вдруг… его… ограбили… или обидели.
Крепко сжав губы, маркиз подхлестнул лошадей. Они проезжали на большой скорости по длинному прямому участку дороги, когда Ровена заметила впереди, на подъеме, крошечную фигурку. Она положила руку на локоть маркиза.
— Это Марк? — спросил он.
— Да… я… уверена. Это он! — радостно воскликнула Ровена.
И почувствовала такое облегчение, что забыла на секунду, что с маркизом надо все время быть начеку.
— Мы нашли его! — радовалась она. — О, спасибо! Спасибо за то, что вы помогли мне найти его.
Маркиз переложил вожжи в одну руку, а другой накрыл ладонь Ровены.
Почувствовав его прикосновение, девушка вздрогнула. Она испытывала также странную грусть, от которой на глаза почему-то навернулись слезы.
Ей вдруг так сильно захотелось положить голову на плечо маркиза и рассказать ему, как она боялась, что Марка не удастся найти и что они потеряют его навсегда.
Но вместо этого девушка нашла в себе силы снять руку маркиза со своей руки.
Догнав Марка, маркиз остановил лошадей, и как раз в этот момент мальчик повернул голову.
Ровена отметила, что у брата очень усталый вид.
— Не могли бы мы подвезти вас, молодой человек? — спросил маркиз. — До места, куда вы направляетесь, еще довольно далеко.
На секунду Марк словно бы потерял дар речи. Ровена наклонилась из фаэтона и протянула ему руку.
— Поехали домой, Марк, дорогой, — сказала она. — Ведь ты же знаешь, что мы с папой не можем без тебя жить.
Несколько секунд Марк колебался.
Потом он взглянул на коней, и вид этих великолепных животных, казалось, помог ему наконец решиться.
— А можно мне повезти вас? — с надеждой спросил он. — На козлах есть место?
— Его хватит на всех, — ответила Ровена. Она отодвинулась к самой стенке, чтобы Марк мог залезть и сесть между ней и маркизом.
Устроившись поудобнее, Марк сказал, пока маркиз разворачивал лошадей:
— Мне жаль, если я… доставил вам беспокойство.
— Неужели ты думал, что можно уйти из дома, не расстроив свою сестру? — покачал головой маркиз. — Я считал тебя разумнее.
В голосе его послышались жесткие нотки, от которых Ровене стало не по себе.
Она обняла Марка за плечи, словно защищая его. Но мальчик ответил маркизу:
— Мне очень жаль, милорд, я не подумал об этом.
— А следовало подумать, — сказал маркиз. — Если бы ты подождал немного, то вечером присутствовал бы при интересном разговоре. Я как раз собирался заехать сегодня и поговорить с доктором о твоей выездке.
— О моей выездке?
— Я собирался предложить тебе на остаток каникул коня и конюха, чтобы ты тренировался, а если дело пойдет хорошо — мог бы выехать с нами на охоту, когда вернешься из школы домой на Рождество.
У Марка перехватило дыхание, и лишь через несколько секунд он смог произнести:
— На охоту! Вы сказали — на охоту, милорд?
— Именно так я и сказал, — подтвердил маркиз. — Но, возможно, ты предпочитаешь быть конюхом в конюшнях, где тебя заставят подметать целый год полы и лишь потом, если повезет, доверят ухаживать за лошадьми.
Наступила тишина, затем Марк произнес:
— Теперь я понимаю, что вел себя как дурак, милорд.
— В следующий раз, когда решишь побунтовать немного или не будешь знать, как поступить, можешь спросить совета у меня, — сказал маркиз. — Я наверняка смогу помочь, ведь я тоже был мальчиком.
— Я так и сделаю, милорд, спасибо вам большое. Так я действительно смогу учиться езде, пока не отправлюсь в школу?
— Я же сказал, — подтвердил маркиз. — И у меня есть еще одно предложение.
Марк с восторгом смотрел на маркиза, а Ровена — прямо перед собой, и губы ее были крепко сжаты.
Она понимала, что теперь Марк будет восхищаться маркизом, как божеством, и ничто не сможет этому помешать.
Выездка на прекрасных лошадях! Охота на Рождество! Что она может противопоставить подобным соблазнам?
«Ненавижу его, ненавижу!» — твердила она себе. И все же нельзя было не признать, что предложение маркиза открывало перед Марком новые горизонты, давало ему возможность изменить свою жизнь.