Гарри вошел в маленькую гостиную и увидел на бюро возле окна письма, которые принесли в его отсутствие. Среди них оказалось немало приглашений и записочек, написанных летящим женским почерком на дорогой бумаге. Каждая была надушена, так что Гарри, даже не разворачивая их, мог безошибочно определить автора.
Одну, с ароматом гардений, Гарри сразу отбросил в сторону; другая, с легким запахом ландыша, заставила его улыбнуться; при виде третьей, благоухающей туберозами, глаза молодого джентльмена радостно блеснули.
Он как раз взглянул на каминные часы, когда дверь открылась и появился Уоткинс с выстиранными и выглаженными сорочками, которыми остался бы доволен сам Красавчик Бруммель [6] , к тому времени уже сбежавший на континент. Белые галстуки были также накрахмалены, в точности, как того требовала мода.
— Добрый вечер, капитан! — жизнерадостно приветствовал Уоткинс.
— Я как раз подумал, что пора принять ванну, — ответил Гарри.
— Так спешить вам, вроде бы, некуда.
— Что это значит? — нахмурился Гарри.
— Недавно приходил посыльный, еще до того, как я пошел за этим, — объяснил Уоткинс, показывая на груду галстуков и сорочек, — и передал, что ее милость вроде плохо себя чувствует и не сможет сегодня отправиться на обед.
— Плохо себя чувствует? — удивился Гарри. — Но я видел ее сегодня утром, и она казалась совершенно здоровой.
Они были на ленче у леди Холланд, остроумной пожилой дамы, известной своим умением вести оригинальные беседы и собирать вокруг себя исключительно интересных людей.
Гарри было приятно обнаружить, что кузина способна обосновать свои суждения и может поддерживать разговор, совершенно отличный от обычной светской болтовни, густо приправленной сплетнями и фривольными намеками.
Как ни странно, но двое джентльменов, которые заслуженно пользовались репутацией умнейших людей, ловили каждое ее слово. И когда они ехали обратно в Излингтон, Арилла была такой же оживленной и веселой, как и за столом. Гарри почти сразу же ушел, боясь опоздать к принцу-регенту, и совсем не подумав, что кузина может быть расстроена предстоящим обедом у лорда Рочфилда.
Только сейчас он сообразил, что следовало бы успокоить девушку и помочь ей взять себя в руки. Он был совершенно уверен, что головная боль — всего лишь предлог, чтобы избежать неприятного визита к человеку, который был ей так неприятен.
И хотя он сам терпеть не мог Рочфилда, однако старался не портить с ним отношений, понимая, что этот богатый и влиятельный человек может причинить немало неприятностей, если станет их врагом. Гарри боялся, что он попытается разоблачить Ариллу и затеет расследование, которое приведет к ужасному скандалу. Но то, что кузина в последний момент отказалась ехать на обед, было неудивительно. Он и сам вряд ли способен наслаждаться вкусной едой и тонкими винами лорда Рочфилда. И теперь, когда Арилла так внезапно решила остаться дома, делать Гарри было совершенно нечего.
Устроившись в удобном кресле, он сказал Уоткинсу:
— Раз уж так случилось, я немного подремлю, а потом переоденусь и прогуляюсь до Уайтс-клуба.
— Я так и думал, сэр, — ответил тот, — полежите, а я пока приготовлю вам ванну.
Он вышел, и Гарри устало прикрыл глаза, вспоминая, какой хорошенькой выглядела кузина за завтраком.
— Никто не осмелится сказать, что я не стараюсь для нее изо всех сил, — пробормотал он вслух, — поэтому, клянусь, не пройдет и недели, как она получит куда более выгодное предложение, чем от этого охотника за приданым Фледбери!
Издевательски скривив губы, Гарри представил себе, в каком ужасе был бы Фледбери, если бы Арилла стала его женой, а после свадьбы заявила, что у нее нет ни гроша.
И все еще мысленно представляя смеющуюся кузину, Гарри незаметно задремал.
Разбудил его Уоткинс.
— Ваша ванна готова, сэр, и если не поспешите, вода остынет!
Гарри зевнул и направился в крохотную спальню. Уоткинс помог ему снять модную облегающую визитку и еще более тесные панталоны цвета шампанского, облегавшие его туго, как перчатка. Гарри долго лежал в ванне, а потом укладывал волосы в элегантную «разлохмаченную ветром» прическу, моду на которую ввел принц-регент.
— Странно, капитан, что записка от ее милости и то сообщение, которое велели вам передать, были доставлены одним посыльным.
— Какое еще сообщение? — удивился Гарри.
— Ну… когда я пришел раньше, чтобы собрать ваши сорочки, как раз собирался подняться наверх, и тут какой-то парнишка окликнул меня: «Я принес записку для мистера Вернона от леди Линдсей». «Его дома нет, — говорю я, — так что можешь отдать мне». «Возьми, и велено сказать, что у ее милости голова болит и она не сможет сегодня ехать на обед». «Хорошо, — отвечаю я, — все передам». Он уходит, а я еще, помнится, удивился, что это он делает в доме ее милости, ведь там одни женщины.
— Продолжай! — нахмурился Гарри.
— Ну… это… поднимаюсь я наверх за сорочками, прибираюсь немного, а потом, полчаса спустя, иду вниз и вспоминаю, что забыл захватить ваши галстуки, так что снова бегу наверх, а когда спускаюсь вниз, он опять появляется!
— Кто?
— Да тот же самый парень! «Что на этот раз?» — спрашиваю я.
«Еще сообщение для мистера Вернона», — отвечает он. «Ну и что тебе нужно?»
«Велели передать, что лорд Рочфилд крайне сожалеет, но вынужден отменить обед». И говорит-то быстро как, — продолжал Уоткинс, — словно наизусть затвердил. А потом поворачивается и только его и видели.
Гарри, встревоженно покачав головой, обернулся.
— Здесь что-то неладно! — резко заметил он. — Подай мне фрак!
Уоткинс помог ему влезть в рукава.
— Так и знал, что вы расстроитесь, капитан, но мне это показалось странным!
— Слишком странным, черт возьми! — кивнул Гарри.
Он взял цилиндр, протянутый Уоткинсом, но тут же бросил его обратно на стол:
— Если он мне понадобится, вернусь за ним позже.
И прежде чем Уоткинс успел что-то сказать, Гарри почти скатился по ступеньками и выбежал на улицу. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до конюшен, куда выходили задние фасады домов на Пиккадилли-сквер. Одна из таких конюшен почти примыкала к стенам сада Рочфилд-Хаус. Гарри вошел в первое же стойло и увидел кучера и двух грумов, игравших в карты при мерцающем огоньке свечи.
Они с удивлением взглянули на нежданного гостя. Кучер поспешно вскочил.
— Я хотел спросить, не можете ли помочь мне, — начал Гарри. — Его милость пригласил меня сегодня к обеду, но, как видите, я очень опоздал. Живу я за углом, так что просто не стоило брать экипаж на такое короткое расстояние. — И вежливо улыбнувшись слугам, объяснил: — Обходить весь сад, чтобы добраться к парадной двери, слишком далеко, поэтому не будете ли так добры впустить меня через садовую калитку. Я знаю дорогу, поскольку бывал здесь раньше.