—Я уверена, ты найдешь чем заняться, — сказала Каролина перед уходом, — а я постараюсь вернуться как можно скорее.
—Я хочу осмотреть ваши великолепные картины, — отвечала Симона, — вероятно, и половины дома не успею обойти до темноты.
Баронесса рассмеялась:
—Я рада, что вы любите искусство, — заметила она. — Мой муж очень гордится коллекцией своих полотен, но Каролина, кажется, воспринимает их как само собой разумеющееся.
Симона хорошо понимала гордость барона. Никогда прежде она не видела такого великолепного собрания картин в изысканных золоченых рамах.
В некоторых комнатах их, казалось, было даже слишком много, но ведь каждая из картин являлась частью коллекции и сокровищем сама по себе.
Кроме того, Симону поразила уникальная мебель этого дома — невероятное количество резных позолоченных столиков, шкафчиков и горок.
Некоторые из них, как рассказывала Каролина, были из Франции и России, а в столовой Симона увидела чудесный гарнитур английских стульев времен Чарлза II.
Девушка переходила из одной комнаты в другую и сожалела о том, что рядом с ней нет отца, который наверняка смог бы рассказать ей много интересного об авторах этих творений — знаменитых художниках и скульпторах.
«У барона, вероятно, есть каталог всех произведений, хранящихся в доме, — подумала Симона. — Надо будет попросить его копию, чтобы показать папе, какими шедеврами мне довелось любоваться».
Проходя по широкому коридору первого этажа, она не могла не обратить внимания, что ступает по великолепному персидскому ковру уникальной работы.
В конце коридора располагался кабинет барона фон Хоненталя.
Проводя гостью почти по всем комнатам, Каролина лишь мимоходом указала на дверь кабинета.
— Это папино святилище, где он принимает самых важных посетителей. Он даже на меня сердится, когда я вхожу и отвлекаю его от дел.
Симона знала, что в данный момент барона нет дома, и расценила это как прекрасную возможность хотя бы одним глазком заглянуть в «святилище».
Девушка открыла дверь и увидела, что комната выглядит именно так, как она и представляла.
Очень большая, поражающая картинами и мебелью, еще более уникальными и роскошными, чем те, что она видела в других комнатах.
Затаив дыхание, Симона рассматривала полотна Рубенса и Рембрандта.
В дальнем углу комнаты она заметила нечто удивительное по цвету и конструкции, чего прежде ей видеть никогда не доводилось. Сначала она решила, что это очень большой оригинальный шкаф, покрытый красным лаком и роскошной позолоченной резьбой.
Присмотревшись, девушка решила, что это, вероятно, парадный паланкин какого-нибудь восточного правителя.
Подойдя ближе, Симона убедилась, что это действительно носилки, хотя и очень необычные. Трудно было даже представить себе такое!
Не в силах удержаться Симона протянула руку и открыла дверцу. Внутри было только низенькое сиденье — и больше ничего.
«Наверняка у этого паланкина богатая история», — подумала она и неожиданно услышала чьи-то голоса.
Симона повернулась к двери. Кажется, двое мужчин приближались к кабинету, разговаривая по-немецки.
Симона растерялась и смутилась оттого, что сейчас ее застанут в «святилище» барона!
Повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, девушка проскользнула внутрь паланкина и закрыла за собой дверцу.
— Заходите, Карл. Как удачно, что я застал вас до отъезда!
—Я пытался встретиться с вами вчера, — ответил человек, которого барон назвал Карлом, — но мне сказали, что вас вызвали во дворец. У меня было запланировано несколько встреч, поэтому я не смог повидаться с вами вчера вечером.
— У нас с вами действительно мало времени. Вам нужно успеть на поезд, — сказал барон, — и я очень хочу узнать, как идут дела.
Карл фыркнул.
— Боюсь, не очень хорошо. Как вам известно, наш император очень нетерпелив и не выносит, когда его заставляют ждать.
— Вы хотите сказать, что у вас нет никаких новых сведений об этом орудии? — уточнил барон.
—Увы, нет, — отвечал Карл. — А как у вас продвигаются дела с этим Уотсоном?
Барон покачал головой.
— Он ужасный упрямец. Конечно, его хорошо охраняют в Панзер-Хаусе на случай, если кто-то захочет его выкрасть. Но пока, кажется, им никто особо не интересуется.
— И все же я уверен, что кто-то должен его разыскивать, — возразил Карл. — В конце концовкой — один из главных изобретателей нового орудия!
— Мы пытались убедить его отдать нам чертежи или хотя бы объяснить, как оно действует, — ответил барон.
— Он отказывается? — спросил Карл.
— Клянется, что ничего не знает, но это, как вы понимаете, нас совсем не устраивает.
Карл издал смешок.
— Тут вы правы. Общаясь со сведущими людьми в Англии, я слышу то же самое.
— Вам удалось встретиться с маркизом Мидхерстом? — спросил барон.
— Я был представлен ему на каком-то светском приеме, — ответил Карл. — Он очень осторожен в выборе друзей. И в любом случае предпочитает общаться с противоположным полом. Поэтому я не могу похвастаться значительными успехами.
— Но вы должны понимать, — тихо проговорил барон, — что маркиз — ключ ко всей операции. Из достоверных источников мне известно, что именно ему принадлежит концепция разработки нового орудия. И именно он убедил принца Уэльского лично возглавить данный проект.
—Да-да, я знаю об этом. Но согласитесь, такому молодому человеку, как я, трудно войти в круг друзей принца Уэльского. Они слишком закрыты, да к тому же весьма проницательны.
—Но ведь вы встречались с королевой Викторией, которая все еще носит траур по своему немецкому мужу. Может, следует действовать через нее?
— Конечно, — ответил Карл, — Ее Величество была очень добра. Она долго говорила со мной о своих родственниках, с которыми я немного знаком. Но ведь нас интересует не это.
— Разумеется, — согласился барон, — но благодаря знакомству с королевой вы могли бы встречаться с маркизом и в конце концов подобраться к тому, что нас действительно интересует.
—Уверяю вас, барон, я делаю все, что в моих силах, — ответил Карл. — И в этой связи я принес вам очень важную новость.
— Какую?
— Мне доподлинно известно, что маркиз Мидхерст планирует посетить Берлин.
— Неужели?! — воскликнул барон.
— Сущая правда! — подтвердил Карл. — И я подумал, что смог бы передать от вас маркизу письменное приглашение остановиться в вашем доме. Напомните ему, что были немного знакомы с его матерью. Не думаю, что в британском посольстве ему будет комфортнее, а во дворец его вряд ли пригласят.