— Думаешь, нас так легко пустят внутрь? — усомнился маркиз.
— А почему бы и нет? — спокойно ответила Шона. — Оставайтесь в карете. Эффи, ты выглядывай в окошко. А остальные — спрячьтесь.
Никому даже в голову не пришло ее ослушаться. Было очевидно, что она лучше других знает, что делает.
Шона вышла из кареты и позвонила в дверь. Привратник открыл ей и подозрительно взглянул на нее.
— Нас послал султан, — сказала она по-гречески. — К сэру Ричарду.
- Нас?
— Нас с подругой, — сказала Шона, указывая на Эффи, которая выглядывала в окошко кареты. — Мы представляем собой подарок для сэра Ричарда от султана.
Привратник вытаращил глаза.
- Обе?
— Султан — очень щедрый человек, — вполне серьезно ответила Шона.
— Но у сэра Ричарда сейчас уже находятся две женщины.
— Разве женщин может быть слишком много? — спросила Шона с понимающей улыбкой. — Султан не хочет, чтобы сэр Ричард чувствовал себя в чем-то... э... ущемленным. Поэтому и прислал нас сюда. Чтобы обеспечить гостю полный комфорт.
Мужчина издал короткий смешок, будто говоря: «Уж мне ли не знать», — и распахнул ворота. Шона быстро вернулась в карету, и они въехали во двор.
— Что именно ты ему сказала? — спросил маркиз.
Шона улыбнулась. Все ее существо ликовало: хитрость удалась!
— Я сказала ему, что мы с Эффи — подарок от султана.
— О Боже мой! — прошептал он. — Из всех нелепостей...
— Ну, если бы не моя выдумка, мы бы вообще не смогли попасть внутрь, — ответила она, начиная уже уставать от его ханжества.
— Кстати, — добавила она, — он сейчас наслаждается обществом двух дам, что нам только на руку.
— Неужели? — недоверчиво переспросил маркиз.
— Если бы там были мужчины, они могли бы помочь ему обороняться. Но я не думаю, что женщины из гарема станут на его защиту.
— Твоя правда.
Карета остановилась. Все четверо бесшумно выскользнули наружу и подкрались к огромным окнам.
Комната была богато убрана шелками и парчой. На ближнем столике стояли золотые кубки. Повсюду в живописном беспорядке лежали диванные подушки.
В комнате находился всего один человек — высокий мужчина с узким лицом, облаченный в роскошный узорчатый халат. Он как раз наливал себе бокал вина из золотого кувшина, усыпанного драгоценными камнями.
Пока они наблюдали, мужчина крикнул что-то через плечо, вероятно, отвечая на звук, донесшийся откуда-то из-за открытой двери.
— Это он? — прошептала Шона.
Маркиз смертельно побледнел.
— Да, — проревел он. — Это он.
Легким движением он распахнул окно и прыгнул в комнату.
Джордж Эктон остолбенел, увидев непрошеного гостя. По его ошеломленному виду Шона поняла, что он узнал маркиза и понял, что настал час расплаты.
— Ты, — прошептал он.
— Да, я, — тихо сказал маркиз, но в голосе его таилась смертельная угроза.
Шона, Эффи и Лайонел ловко забрались в комнату вслед за ним.
— Ты ведь ждал меня все эти двенадцать лет, — напомнил своему врагу маркиз, словно плюя желчью при каждом слове. — Ты умен, этого у тебя не отнять. Тебе всегда удавалось уйти, но рано или поздно я должен был тебя поймать. И вот этот день настал.
Эктон, похоже, все-таки понемногу приходил в себя.
— Здесь ты ничего со мной не сделаешь, — глумливо ответил он. — Слишком поздно.
Последовала пауза. Шона с ужасом поняла, что это правда. Какую ответственность перед законом он мог понести здесь, на Кипре?
Тогда маркиз откинул полу куртки и выхватил из-за пояса пистолет.
Шона не верила своим глазам.
— Ты поедешь со мной, — гаркнул маркиз. — Потому что за убийство моей жены ты обязан ответить — так или иначе.
Эктон дерзко взглянул ему в глаза.
— Иди к черту, — сказал он. — Ты не можешь меня заставить. Ты не властен надо мной. Никому в Англии не будет дела до того, что случилось во Франции двенадцать лет назад.
— Возможно, —тихо ответил маркиз. — Но, как я уже сказал, так или иначе ты ответишь за ее смерть.
Он поднял пистолет, целясь прямо в сердце врага.
В этот момент Шона вспомнила загадочные слова Лайонела: «Возможно, он намерен совершить нечто ужасное... Я не знаю... Возможно, он и сам не знает. И не узнает до самого последнего момента».
Вот что он подозревал. Все это время Лайонел знал, что маркиз замышляет убийство.
Шона испуганно поднесла ладонь к губам. Она хотела крикнуть, взмолиться, чтобы маркиз не нажимал на курок, но оставалась недвижимой и безмолвной.
Девушка понимала, что в этот момент она для маркиза не существует. Сейчас его мир состоял из него самого, его злейшего врага и момента истины, который их объединил.
В тишине Шона явственно ощутила настроение двух остальных участников охоты на Эктона. И Лайонел, и Эффи оцепенели в неподдельном ужасе. Они знали не хуже, чем она сама, что ничем не могут помочь. Попробуй они вмешаться — и произойдет катастрофа.
Маркиз еще долго держал пистолет, целясь в Эктона. Шона в любую секунду ожидала, что сейчас раздастся выстрел, и этот выстрел навеки их разлучит. Ибо как бы она ему ни сочувствовала, любовь их стала бы невозможной, если бы он вот так, хладнокровно, застрелил человека...
«Ради всего святого, остановись, — про себя взмолилась девушка. — Делай что хочешь, но не убивай нашу любовь!»
Казалось, время замерло.
И тут случилось нечто непредвиденное.
Маркиза словно изогнула сильная судорога. Его лицо, дотоле точно каменное, вдруг смягчилось, черты его исказила смертельная усталость.
Он опустил дуло пистолета.
- Мне следовало бы пристрелить тебя как собаку. Ты это заслуживаешь, - прохрипел он. – Но это было бы слишком легко. Я отвезу тебя обратно в Англию. Ты ответишь за убийство перед законом.
Шона будто очнулась, она почувствовала, что тело ее содрогается от нервной дрожи, а сама она испытывает ни с чем не сравнимое облегчение.
Опасность миновала.
Но Эктон лишь презрительно осклабился:
— Никуда я с тобой не поеду. Ты проиграл. Закон надо мною не властен — ни здесь, ни в Англии.
Самодовольный, наглый донельзя, он поднял полный бокал и осушил его.
В следующий миг преступник издал негодующий вопль: как по волшебству, на его запястье щелкнул наручник. Второе кольцо держалось на запястье вынырнувшего из тени крепко сложенного юноши.