— Мария, я придумала! Я поеду с его милостью. Вчера в сундуках, прибывших из Мандрейка, привезли мою амазонку, верно?
— Да, миледи, она здесь.
— Прекрасно, приготовь ее для меня, — распорядилась Каролина. — Но сначала передай в конюшню, чтобы мне подали лошадь в то же время, что и его милости.
— Очень хорошо, миледи, — ответила Мария, и Каролина стала одеваться, чувствуя, как в ней разгорается возбуждение.
Если Вейн будет настаивать на посещении епископа, она отправится вместе с ним. Во всяком случае, это будет нечто новое — скакать рядом с ним по лесам и полям, а не спорить и ссориться в мрачной библиотеке, как это было в последние дни.
Как же ненавидела она эту комнату, да и весь замок! Быть может, это ее будущий дом; быть может, здесь ей придется строить свое счастье, но он казался ей отвратительным. Все в нем было заражено, пропитано мраком, страданиями и ощущением неизбежного несчастья.
Она знала, что никогда не сможет взглянуть на башни, не вспомнив, кто в них обитает; никогда не сможет войти в холл и взглянуть на длинный ряд семейных портретов, висящих на обшитых панелями стенах, не вспомнив, что темноглазые предки Вейна, изображенные с благожелательными улыбками, на самом деле были виновны в появлении чудовища по имени Кэсси и несли ответственность за ее кровожадные инстинкты.
Нет, она ненавидела Бриконский замок, хотя самозабвенно любила его владельца. В такой ситуации, думала Каролина, бессмысленно пытаться сообразить, как поступить правильно. Ведь даже если она позволит Вейну расторгнуть их брак, он все равно будет жить на свете, по-прежнему отягощенный страшной тайной, все так же готовясь к одинокому и трагическому будущему, изолированный от всего, что может сделать человеческую жизнь счастливой.
Сможет ли она жить с мыслью об этом? Она знала, что это невозможно. Ни при каких обстоятельствах она не сможет согласиться на раздельное существование, отказаться от Вейна и оставить его наедине со своей несправедливой участью. Нет, в счастье и несчастье, в радости и горе — их жизни соединены. Ей вспомнились слова обета, который она дала во время венчания. Она повторила их про себя и почувствовала, что для нее они сейчас столь же священны, как и в тот момент, когда она произносила их перед алтарем.
Нельзя допустить, чтобы сюда вторглась Кэсси; Кэсси не должна стать причиной, по которой совершение таинства брака будет считаться не имеющим силы только оттого, что она вызывала страх. Каролина вспомнила, что Вейн предоставил ей право выбора. Теперь, одеваясь, она осознала, что сделала окончательный выбор. Это был решающий момент. Теперь обратного пути нет, с колебаниями покончено.
С сияющими глазами и улыбкой на устах Каролина спустилась в библиотеку. На ней была амазонка из светло-зеленого бархата, отделанная галуном более темного оттенка. Отвороты и манжеты жакета — из сияющего шелка; длинное красное перо, украшавшее высокую шляпу, мягким изгибом спускалось ей на плечо. Она была хороша и знала это. Войдя же в комнату и увидев восхищение в глазах Вейна, она получила подтверждение этого.
Он выглядел усталым, но в остальном на внешности его не отразилось то, как он провел ночь. Он поклонился Каролине и ждал, что она скажет. Пройдя через всю комнату, она встала рядом с ним, подняла на него глаза и улыбнулась.
— Вейн, можно мне сегодня утром поехать с тобой? Он колебался лишь какое-то мгновение.
— Сочту за честь, — тихо произнес он. — Я никогда не видел тебя верхом не лошади.
— Надеюсь, у тебя найдется для меня лошадка порезвее, — сказала Каролина. — Конюшни моего отца славятся арабскими скакунами.
— Постараюсь достойно ответить на твой вызов, — отозвался лорд Брикон. В уголках его рта появилась слабая улыбка.
— Я велела сообщить в конюшню, что сегодня утром поеду кататься верхом, — продолжала Каролина. — Но поговорить с тобой я хотела о другом. Это касается Харриет.
— Я помню: ты сказала, что она убежала с Томасом Страттоном. Неужели они уже вернулись?
— Нет, конечно, — ответила Каролина. — Дело вот в чем. Причиной их побега явилось то, что викарий был настроен категорически против мистера Страттона. Может быть, здесь частично моя вина, ибо я, ничуть не погрешив против истины, сообщила ему, что мистер Страттон — шестой сын обедневшего отца.
Лорд Брикон поглядел на нее и расхохотался.
— Каролина, ты неисправима! Иными словами, Томас заинтересовался Харриет, потому что ее отец дал ему от ворот поворот.
— Именно так! — ответила Каролина. — Как я поняла, за последний год все давалось ему слишком легко; молодой человек, являющийся завидным женихом, всегда окружен девицами на выданье.
— Но я-то тут при чем? — поинтересовался лорд Брикон.
— Видишь ли, я подумала, что, когда викарий хватится Харриет, он поспешит сюда выяснить, не известно ли тебе что-нибудь о ее местонахождении. Не рассказывай ему об истинном положении дел мистера Страттона. Я уверена: чем дольше она будет осложнять молодым людям жизнь, тем крепче будет фундамент, на котором они построят свое будущее счастье.
Лорд Брикон опять засмеялся.
— Сколько же коварных замыслов роится в этой маленькой головке? — спросил он.
Он говорил ласковым тоном, но, когда Каролина быстро взглянула на него, он, вспомнив, что лежит между ними, помрачнел. Каролина дотронулась до его руки.
— Нет, Вейн, довольно на меня сердиться, — обратилась она к нему. — Потом мне нужно о многом поговорить с тобой, но сейчас еще утро, и не хочется вспоминать о трагическом и печальном. Давай отправимся куда-нибудь вместе и будем считать, что мы — двое беззаботных людей, которые встретились и… понравились друг другу.
Лицо лорда Брикона смягчилось. Он поднес руку Каролины к губам.
— Устроим себе последний день иллюзий? — спросил он. — Тогда давай притворимся, что мы встретились, обрели счастье, и что будущее всегда будет прекрасным.
В его голосе и взгляде было нечто, заставившее ее затаить дыхание; она безотчетно сжала его пальцы.
— Да, Вейн, давай притворимся. Ты не собираешься сегодня к епископу?
Лорд Брикон покачал головой.
— Нет, завтра, — ответил он. — Я только что прочитал в «Морнинг пост», что сегодня утром он отправляется из Кентербери в Ноул погостить к милорду Сэквиллу. Ноул всего в нескольких милях отсюда, так что я навещу его преосвященство там. Я прочитал также, что среди гостей будет главный судья лорд Милборн.
— Дядя Френсис! — воскликнула Каролина, в этот момент решив, что ничто не сможет помешать ей завтра сопровождать лорда Брикона.
Но сейчас было не время для споров. Судьба подарила ей перемирие. Она была готова принять любую оливковую ветвь, какой бы тонкой она ни оказалась, и воспользоваться задержкой, пусть и короткой, в намерении Вейна аннулировать их брак. Каролина улыбнулась ему, и лицо ее засветилось счастьем.