— Я был уверен, что ваша светлость оценит его по достоинству! — ответил Болтон.
Дворецкий помог Бените устроиться на месте для пассажира, а граф взял вожжи.
Конюх прыгнул на свое место сзади, и фаэтон покатился вперед.
Солнце светило, а граф с восторгом думал, что редкому счастливчику доводилось править парой таких замечательных лошадей. И уж тем более везти женщину столь же прекрасную, как та, что сидела позади него.
Впереди показалась деревня, которая когда-то, наверное, была очень живописна.
Теперь соломенные крыши местами провалились, на них росли сорняки. Сады одичали, как будто у жителей не было сил, чтобы поддерживать их.
Ворота и заборы покосились. Разбитые оконные стекла были заклеены бумагой или заткнуты тряпками.
Бенита тихо вскрикнула от ужаса при виде этой картины разорения.
Сам граф, как всегда, когда он бывал в деревне, испытал чувство стыда и унижения.
Они ехали по главной улице деревни.
Рабочие уже начали снимать старую солому с крыши одного из домов. Плотники заменяли развалившуюся оконную раму. Прислоненная к забору новая дверь как будто ждала, пока ее установят вместо сломанной.
Вокруг стояло, наблюдая за тем, что происходит, около дюжины обитателей деревни.
Граф остановил лошадей.
Не успел он выйти из фаэтона, как местные жители окружили экипаж.
— Неужто и вправду, милорд, — спрашивали они, — наши дома отремонтируют?
— Что, и мой починят?
— А мой? — звучали возбужденные голоса.
Граф подождал момента, когда возбуждение несколько улеглось, и сказал:
— Все дома будут приведены в порядок и заново покрашены снаружи и изнутри.
Когда крики восторга поутихли, граф продолжал:
— Если нужна новая мебели, составьте список того, что требуется. Я прослежу, чтобы вам доставили все необходимое как можно скорее. г Его слова вызвали новую бурю восторгов.
Граф переждал ее и закончил:
— Я собирался заглянуть в каждый дом, но так как большинство из вас собрались сейчас здесь, я хочу выразить свои сожаления о том, что вы оказались в таком ужасном положении.
Теперь все изменится к лучшему.
— Каким образом? Что случилось, милорд? — прокричал один из жителей деревни.
Граф указал на Бениту, которая стояла рядом.
— Во-первых, я бы хотел представить вас своей жене. Она взволнована встречей с вами не меньше, чем вы.
За этим последовал вздох восхищения.
Бенита обошла людей, пожимая руки старикам.
Женщины склонялись перед ней в реверансе, а мужчины приветствовали ее, касаясь своих шляп.
— Тем временем подходили новые люди. Собрались почти все жители деревни, в том числе мясник, булочник и бакалейщик.
Граф пожал руки этим трем старейшим обитателям деревни, которые держали здесь магазины еще в те времена, когда он был ребенком.
— Что происходит, милорд? — спросил один из них. — Я чуть не задохнулся от удивления, увидев, что вы затеяли ремонт домов!
— Я восстанавливаю и большой дом, — ответил граф, — и надеюсь дать людям возможность снова начать обрабатывать землю.
Те, кто только что подошел, при этих словах радостно вздохнули.
Большинство из них служили в армии или во флоте. Вернувшись с войны, они обнаружили, что та работа, которой они занимались прежде, никому не нужна.
А молодые жители деревни росли, не находя для себя никаких занятий. Они целыми днями праздно слонялись по деревне или браконьерствовали в лесах, оставленных без присмотра.
Граф подошел к ним:
— Завтра в десять я хотел бы видеть всех вас. Мы посмотрим, какие работники еще нужны в усадьбе и кто из вас сможет работать на ферме, в саду, в лесу или в конюшнях.
Глаза молодых людей загорелись, и глядя на них, граф понял, что работа — это как раз то, сто им нужно.
У него мелькнула мысль, что выполнение его обещаний зависит от того, сколько денег в действительности было у Бениты. Но по тому, что до сих пор Инчестер видел сам и слышал от Растуса Груна, можно было думать, что его жена очень богата.
Но чтобы осуществить все, что задумал граф, Бенита должна была быть невероятно богата.
Когда она снова подошла к нему, граф сказал, как бы делясь с женой своими планами и сомнениями:
— Я очень надеюсь, дорогая, что мы сможем найти в нашем хозяйстве работу для всех этик людей.
— Уверена, что сможем, — отозвалась Бенита.
Граф подошел к старикам и громко сказал:
— Я привез с собой немного денег, чтобы вы могли продержаться до пятницы. Теперь каждую пятницу вы будете получать больше, чем прежде.
Довольный шепот пробежал а толпе:
— Можно мне устроиться за столом в каком-нибудь доме? Вы бы заходили по очереди, и я раздал бы вам то, что привез с собой, — спросил граф.
— Мой дом рядом, соседняя дверь! — сказала пожилая женщина.
— А мой — на другой стороне. — перебила ее другая.
Но мистер Грири, бакалейщик, предложил:
— Что вы скажете, милорд, о моем магазине? Там есть стол, и комната больше.
— Это очень любезно с вашей стороны, Грир», — поблагодарил его граф.
До магазина было недалеко.
Мистер Грири с графом пошли вперед, остальные потянулись за ними. Граф подумал, что сейчас он похож на дудочника из Гамельна.
Они подошли к двери маленького магазинчика. В его витрине не осталось ни одного целого стекла.
Бенита догнала графа.
— Я догадываюсь» что вы собираетесь делать, — сказала она, беря его под руку, — и хотела бы помочь.
Граф улыбнулся ей:
— Вы же знаете, без вас я ничего не смог бы сделать!
— Это так похоже на папу: заранее подумать о том, что вам сразу понадобятся деньги для ваших людей.
На мгновение графу представился Растус Грун, склонившийся над столом с двумя мерцающими свечами, в грязной темной конторе недалеко от Пиккадилли. Чтобы не портить себе удовольствие от того, что он собирался делать, граф постарался забыть это видение.
Мистер Грири отодвинул от стены маленький письменный стол, за которым и устроился граф. Бенита встала рядом.
Вошла пожилая женщина, остальные выстроились в очередь на улице.
Граф извлек кошельки из карманов.
Он доставал два соверена и одну серебряную крону для каждого человека и раскладывал их кучками на столе.