— Неужели Софи никогда не говорила вам, каково мое самое большое увлечение в жизни?
—Нет.
— Вот уже несколько лет и по настоящее время я увлечен идеей вернуть позабытым и заброшенным старинным зданиям облик дней их былого величия и славы.
— Должно быть, это очень увлекательно!
— Я тоже так думаю.
— Ах да, я припоминаю… Софи однажды говорила мне, что даже регент интересуется вашим мнением в области строительства.
— На многие вещи мы смотрим одинаково, — подтвердил лорд Ротвин. — Я подал его королевскому высочеству кое-какие идеи по поводу принадлежащих ему особняков в Риджент-Парке и в Брайтоне. Он часто делает мне честь своими похвалами, когда мне удается дать вторую жизнь тому, что некогда было не больше чем груда развалин.
— Как бы мне хотелось взглянуть на творение ваших рук! — воскликнула Лалита.
— Непременно увидите, — пообещал лорд Ротвин. Совсем недалеко отсюда находится особняк, первоначально построенный для одного видного государственного деятеля времен королевы Елизаветы.
Лалита слушала рассказ лорда Ротвина, затаив дыхание и не сводя с него глаз.
— Особняк обветшал настолько, что даже Большой обеденный зал, где, бывало, трапезничала королева Елизавета, служил местным крестьянам конюшней. Деревянные украшения были отодраны от стен и разворованы, а то, что нельзя было украсть, сожги. Сегодня реставрация этого особняка почти завершена.
Когда лорд Ротвин рассказывал о своем детище, голос у него дрожал от волнения.
— Недалеко от городка Сент-Альбанс, который некогда был римским городищем, мне удалось раскопать небольшое древнее поселение, на месте которого вырос лес. Я приказал срубить деревья и провести раскопки. Можете себе представить, под несколькими культурными слоями я обнаружил удивительной красоты мозаики, искусно выточенные мраморные колонны и изумительные изразцы!
— Как вы догадливы! — с восхищением воскликнула Лалита. — Мне кажется, вы должны быть счастливы и довольны собой.
— Я горжусь тем, что подсознательно чувствую все, что имеет отношение к реставрации старинных зданий. Регент говорил мне как-то, что он испытывает приблизительно то же чувство, когда видит бесценную античную вещь или картину и понимает, что под слоем грязи и пыли скрывается творение Мастера.
— И вы ни разу не ошиблись?
— Практически ни разу! — отозвался лорд Ротвин. — Поэтому-то я убежден в том, что в отношении вас я тоже не ошибся.
— В отношении меня?
— Мне кажется, вы тоже нуждаетесь во…внутренней реставрации.
Лалита на секунду задумалась и произнесла:
— То, что вы находили, было в первую очередь красиво, и я боюсь, что по красоте я не соответствую уровню ваших интересов.
—Вы слишком скромны, — ответил лорд Ротвин. — Скажите, вы похожи на своего отца?
— Нет, я скорее похожа на мать, но являюсь лишь ее слабой копией. Она была красавицей!
Лалита ответила, не задумываясь, и лорд Ротвин — в который уже раз — заметил, что в глазах ее промелькнул испуг и внезапная дрожь прокатилась по хрупкому тельцу.
— Конечно… — прошептала девушка, не поднимая глаз на собеседника, — она существенно изменилась с возрастом.
— А мне-то казалось, — укоризненно сказал хозяин дома, — что мы договорились впредь не лгать друг другу.
— Я дала слово, — слабо защищалась Лалита, — и потом…
— И чем же вам пригрозили на тот случай, если вы нарушите слово? — допытывался лорд Ротвин.
— Она… она убьет меня! — едва слышно выдохнула Лалита.
— Этого не случится никогда, — твердо пообещал ей супруг. — Я не хочу, чтобы вы беспокоились, и хочу, чтобы вы забыли все ужасы, которые остались для вас в прошлом. — В глазах Лалиты он прочел благодарность и продолжал: — Я бы хотел, чтобы вы не думали ни о чем, кроме собственного выздоровления. Когда вы наберетесь достаточно сил, мы сначала будем гулять с вами по саду, а потом отправимся к минеральному источнику, который бьет недалеко от местечка Сент-Альбанс, и, прежде чем я найду достойного арендатора, посетим особняк елизаветинского вельможи. — Лорд Ротвин поднялся. — Обещайте, что не будете переживать по поводу собственного будущего.
— Я постараюсь, — ответила Лалита.
— О вашем будущем мы побеседуем позже, когда вы наберетесь сил, помните, однако, что я буду разочарован реставрацией дворца под названием «Лалита», если восстановительные работы пойдут медленнее, чем я рассчитываю.
В ответ Лалита слабо улыбнулась:
— Пожалуйста, не требуйте от меня слишком многого.
— Я ценю во всем законченность и совершенство, — пошутил лорд Ротвин. С этими слова он поднес ее руку к губам и слегка поцеловал. — Отдыхайте, Лалита. Завтра я вновь приду навестить вас, — добавил великий реставратор.
Лорд Ротвин уже взялся за ручку двери, когда Лалита неожиданно спросила:
— Почему вы живете здесь, а не в столице? Лондонские сезоны еще не закончились.
— Они завершаются, — ответил хозяин дома. — Кроме того, наблюдение за последним этапом работы по реставрации здания я никому не доверяю.
С этими словами муж улыбнулся Лалите и вышел, а она откинулась на подушки. Сердце ее трепыхалось в груди, как пойманная птица, но страха больше не было. Как он добр, отметила про себя девушка, вместе с тем она решила настоять на том, чтобы он освободил себя от нее. Лорд Ротвин был, безусловно, воспитанным человеком, но Лалита не сомневалась, что на его друзей она произведет удручающее впечатление. Они рассчитывали увидеть в качестве жены лорда Ротвина красавицу Софи, несравненную, голубоглазую, золотоволосую Софи. Лалита догадывалась, что в жизни ее супруга было много красивых женщин, но никому из них он не делал предложения. Софи как-то проболталась, что лорд Ротвин принадлежит к числу самых богатых людей Англии, и совершенно ясно, что любая честолюбивая мамаша была бы не прочь заполучить его в зятья. Любая великосветская юная леди могла бы жить припеваючи в особняке на Парк-Лэйн или в замке в Рот-Парке. В драгоценностях, принадлежащих семейству Ротвинов, хозяйка дома смогла бы достойно принять гостей любого ранга, включая и самого регента. У Софи было одно качество, необходимое, по мнению Лалиты, женщине, которая хочет занять высокое положение в свете: она поражала своей красотой с первого взгляда. Кроме Софи, на место супруги лорда Ротвина могли обоснованно претендовать многие, имеющие древнюю родословную, большое приданое или просто-напросто замечательные сами по себе девушки. Я не обладаю ни тем, ни другим, ни третьим, внушала себе Лалита..С этой мыслью она погрузилась в мягчайшие подушки и закрыла глаза. Но и ускользая в сон, она продолжала твердить себе, что ей надо быть разумной, рассудительной и практичной. Еще немного, пока не наберется сил, она побудет здесь, в мире красоты и изысканности. Девушка всегда чувствовала отвращение ко всему уродливому, грязному, жестокому и лживому, к тому, в окружении чего ей пришлось прожить последние несколько лет жизни. И ей удалось исчезнуть из этого грязного мира! Однако не следует думать, что она избавилась от этого навсегда. Да, лорд Ротвин был добр по отношению к ней, но только потому, что она была больна, а он заставил ее поступить в соответствии со своим своевольным и эгоистичным желанием. Он должен презирать меня за мои слабости, думала Лалита. Если бы я достаточно энергично протестовала, если бы закричала и отказалась давать клятвы перед алтарем, он бы не находился в том двусмысленном положении, в котором он оказался.