Они надеялись, вы сочтете, что при моей внешности желание принять монашество вполне объяснимо.
— Я понимаю, — сказал маркиз. — Но где сама Ция?
— Заперта у себя в комнате, до тех пор пока вы не уедете.
Маркиз увидел под сенью деревьев деревянную скамью и поспешил усадить на нее девушку. Затем он сжал ее руки в своих и произнес;
— Постарайтесь притвориться, что мы мило болтали о вашем детстве.
— Если они узнают, что я предала их, они могут убить меня, — прошептала несчастная девушка.
— Как вас зовут? — спросил маркиз.
— Сестра Марта.
— Чем вы заняты в монастыре?
— Я просто монахиня. Уже два года. Иногда я занимаюсь с учениками, которые поступают к нам в школу.
— А вы знаете, почему они так стремятся оставить у себя Цию?
Сестра Марта кивнула:
— Она очень богата, а им всегда не хватает денег.
— Кому это — им?
— — Отцу Протеусу и с ним еще четверым, которые управляют общиной.
— Они действительно священнослужители?
— Я не знаю. Отец Антоний, который жил в монастыре еще до меня, очень болен. Раньше за ним ухаживала его сестра, тоже монахиня — мать-настоятельница.
— Что с ней случилось?
— Она умерла. И отец Антоний не знает причины.
— Да что же здесь происходит? — воскликнул маркиз.
— Я не знаю.., точно, — ответила сестра Марта. — Но раньше здесь была другая девушка, такая же богатая, как Ция.
Ее принудили стать монахиней — они хотели заполучить ее деньги.
— И что с ней случилось? — спросил маркиз.
Сестра отвернулась.
— Говорите же!
— Я боюсь!
— Здесь никто не сможет подслушать нас, — успокоил ее маркиз.
Она помолчала недолго, а затем еле слышно сказала:
— Она.., пыталась сбежать. Я думаю, они.., убили ее.
Маркиз с трудом перевел дыхание и сказал:
— Вы должны помочь мне, сестра. Обещаю, что, как только я увезу отсюда Цию, я постараюсь разворошить это осиное гнездо.
— Они убьют меня, — прошептала сестра Марта, — если заподозрят, что я вам хоть слово сказала.
— Они ни о чем не догадаются, если вы сделаете так, как я вам скажу.
— Я.., боюсь, — пробормотала она. — Я знаю, то, что происходит здесь, — ужасно. Но мне некуда больше идти.
Никто не желает иметь дело со мной, ведь я уродина.
— Послушайте, Марта, — тихо сказал маркиз.
Она подняла голову и взглянула на него.
— Обещаю, что, если вы поможете мне увезти отсюда Цию, я обеспечу вас до конца вашей жизни. Если вы пожелаете уйти в другой монастырь, я позабочусь и об этом. Если вы захотите стать свободной, я подыщу вам подходящее место и семью, в которой вы сможете жить и где вы будете счастливы.
Сестра взглянула на него, не веря услышанному.
Маркиз улыбнулся ободряюще и добавил:
— Доверьтесь мне и помогите.
— Я попробую, но не знаю как. Отец Протеус все время наблюдает за нами.
— Тогда нам нужно убедить его в том, что я поверил, будто вы — Ция, — сказал маркиз. — Я сделаю вид, что согласен подписать необходимые документы, так как якобы убедился, что вы здесь счастливы.
Сестра Марта слушала внимательно.
— Как только они освободят Цию, вы объясните ей, кто я такой и что я приехал помочь ей.
— Но как вы собираетесь это сделать?
Маркиз задумался на секунду, рассматривая стены монастыря, скрытые за деревьями, а затем сказал:
— Не поворачивайте головы. Скажите, где-нибудь можно перебраться через монастырскую стену?
— Есть одно место, — ответила Марта. — В конце сада есть дуб, по которому Ция сможет перебраться.
Она помедлила, прежде чем продолжить:
— Однажды она взобралась на этот дуб, чтобы посмотреть через стену. Отец Протеус увидел и очень разгневался! В наказание Цию продержали три дня на хлебе и воде!
Маркиз нахмурился, но ничего не сказал.
— После того как я уйду, ей позволят выйти в сад? — снова спросил он.
— Дважды в день нам разрешено гулять на лужайке, не отходя далеко, чтобы нас можно было видеть через окно.
— А в котором часу вы выходите в сад второй раз?
— В четыре. Перед вечерним чаем. Затем нас запирают на ночь в монастыре.
— Очень хорошо, — сказал маркиз. — Скажите Цие, что в четыре часа я буду ждать ее за оградой. Пусть она держится как можно ближе к дубу, а затем выберет время, чтобы перебраться по нему.
— Это будет непросто, — грустно сказала Марта.
— Если ей помешают сбежать, скажите, что я приду за ней вечером и заберу отсюда, чего бы мне это ни стоило.
Марта не смогла сдержать испуганного возгласа:
— Будьте осторожны, — предупредила она. — Слуги отца Протеуса очень сильны. С тех пор как появилась возможность сделать Цию монахиней, они не спускают с нее глаз.
Маркиз стал мрачнее тучи. Если бы в этот момент его видел кто-нибудь из его близких друзей, Гарри например, он бы сразу сказал, что маркиз страшно разгневан.
— Я восхищаюсь вашей храбростью, сестра Марта, — сказал маркиз. — Сейчас нам нужно возвращаться. Сделайте вид, что вы счастливы, так как я якобы дал согласие на ваш постриг.
— А кто тот Джокер, о котором вы спросили меня? — спросила Марта.
— Это прекрасный породистый жеребец, который принадлежал полковнику Лэнгли. На его счету не одна победа в скачках.
— Они ничего мне не говорили об этом.
— Даже если бы вы и ответили на этот вопрос, у меня наготове было еще несколько, — улыбнулся маркиз.
Он встал со скамьи, держа сестру Марту под руку.
— Нам пора возвращаться, — сказал он. — Не хочу давать отцу Протеусу лишний шанс заподозрить нас. Когда я уеду отсюда, все будут считать, что я вернулся на яхту. Но вы должны сказать Ции, что я жду ее за оградой.
— Уверена, что, как только вы уедете, ее выпустят.
Они пошли по направлению к замку. Маркиз успел заметить дуб, по которому придется взбираться Ции.
Как только они подошли достаточно близко, чтобы отец Протеус мог их слышать, маркиз сказал:
— Как-то раз ваш отец взял барьер в шесть футов высотой и заставил нас повторить его прыжок. Мы бы выглядели смешно, если бы не смогли сделать то, что легко далось человеку старше нас…