– Ты выглядишь так прекрасно, что я даже боюсь до тебя дотронуться, – сказал он охрипшим голосом. – Что ты с собой сделала? Элоэ рассмеялась.
– Я просто надела новое платье. Ты видишь разницу; а люди все-таки пытаются говорить, что одежда ничего не значит!
– Ты выглядишь прекрасно, что бы ты ни надела. Но сегодня в тебе есть что-то еще, сегодня ты какая-то возвышенная и восторженная, что делает твою красоту просто неотразимой.
В его голосе было столько страсти и силы, что она робко опустила глаза.
Он наклонился к ней в желании поцеловать, но потом опомнился, так как вокруг ходили люди, которые смотрели на них, сидящих в машине. Не говоря больше ни слова, он завел мотор, и они тронулись. Он вел машину на вершину холма до тех пор, пока они не выехали за пределы города и не оказались в сосновом бору, где когда-то бродила Элоэ и увидела огоньки фонарей, которые вывели ее на контрабандистов.
Они достигли того места, где они были ближе всего к морю. И сосны вырисовывались на фоне малинового марева неба. Здесь Дикс остановил машину и выключил мотор.
– Я хочу с тобой немного поговорить, – сказал он. – Мне ненавистна мысль о том, что надо идти с тобой на эту вечеринку, потому что там придется делиться тобой с другими людьми. – Он глубоко вздохнул. – Ты такая сегодня изысканная, что я хочу, чтобы ты существовала только для меня.
– Жанна одолжила мне это платье, – улыбнулась Элоэ, поглаживая рукой кружево. – Она горничная миссис Деранж и сшила это платье для своей племянницы, но, когда она узнала, что я иду на вечеринку, она мне его одолжила. Люди так добры.
– Возможно, ты пожинаешь то, что ты сеешь. Тебе отец никогда не говорил об этом?
Глаза Элоэ на секунду помрачнели.
– Да, часто. – Она с легкой болью подумала о том, что Дикс сеет то, что в последствии может оказаться очень опасным урожаем.
Он как будто прочитал ее мысли, потому что спросил:
– Ты уже написала своим родителям?
Элоэ отвернулась от него и стала смотреть в окно.
– Я начала письмо, – произнесла она тихим голосом.
– А почему не закончила?
Она колебалась какой-то момент, а потом выложила ему всю правду.
– Ты понимаешь, что я даже не знаю твоего настоящего имени? Как я могу написать матери и отцу о том, что я помолвлена с мужчиной, которого знаю только по кличке и который так и не сказал все еще мне всей правды о себе?
– Мне было интересно, когда же наконец ты заговоришь об этом со мной.
Дикс произнес это с какой-то горечью, и Элоэ положила ладонь ему на руку.
– Я не собираюсь быть с тобой какой-то недоброй. Я даже не хочу думать о том, что могу проявить любопытство и попытаться выяснить о тебе больше, чем ты готов мне сказать. Но ты должен понять, как это все трудно, тяжело для меня.
– Я уже тебе сказал, что я не достоин тебя. Может быть, у тебя хватит мудрости отказаться от дальнейших встреч со мной, забыть меня, вычеркнуть из своей жизни. Возможно, именно это тебе и нужно?
– Нет. Я люблю тебя. Я уже говорила тебе, что я люблю тебя. Но я также люблю своих мать и отца. Я должна подумать о них и об их чувствах, когда они узнают, что их единственный ребенок собирается замуж за…
Элоэ собиралась сказать «за совершенно незнакомого человека», но Дикс опередил ее прежде, чем она смогла сформулировать свою мысль.
– …за вора! Вот о чем ты думаешь в глубине души. Вот какие чувства ты по-настоящему испытываешь по отношению ко мне, не так ли?
Элоэ сильно побледнела. Она повернулась к нему и посмотрела ему прямо в глаза. Гордо и одновременно с достоинством, высоко подняв голову, она произнесла:
– Я люблю тебя, кем бы ты ни был.
– Если бы только я мог быть в этом уверенным, – вздохнул Дикс. – Если бы только я со всей определенностью знал, что твоя любовь ко мне достаточно сильна, чтобы принять меня таким, какой я есть.
– Любовь невозможно измерить, – спокойно ответила Элоэ.
– Но она также очень непостоянна, – с горечью сказал Дикс. – Ты можешь свято верить, что сегодня ты любишь человека, а завтра твои чувства к нему станут прямо противоположными.
– Я никогда никого не любила до этого. Но я не думаю, что мое чувство к тебе изменится, если только не разовьется еще сильнее со временем.
Дикс ничего не ответил, и Элоэ через секунду дрогнувшим голосом произнесла:
– Конечно, если ты не веришь мне, то здесь я уже ничего не могу поделать.
Почти в мгновение ока его руки обвились вокруг нее.
– Любимая, я веду себя с тобой, как грубое животное. Но это только потому, что я хочу быть в тебе уверенным. Я так боюсь тебя потерять. Я не могу поверить, что меня действительно может полюбить такая прекрасная, такая совершенная, такая добрая девушка, как ты. Вот почему я мучаю себя и тебя, подвергая сомнению все, что ты говоришь и что делаешь. Прости меня и скажи мне еще раз, что ты – моя.
Его губы приблизились к ее губам, и уже не было нужды в словах.
Она полностью отдалась экстазу от его поцелуев, тому трепетному огню, пробуждавшемуся в них обоих и почти моментально превратившемуся во всеобъемлющее пламя.
– Я люблю тебя! Я люблю тебя! – шептал Дикс, не отрывая своих губ от ее рта.
Он прижал ее к себе еще ближе, продолжая сжимать ее в своих объятиях все сильнее и сильнее, так, что она не могла уже дышать, а его безудержные поцелуи оставили кровоподтек на ее мягких губах.
Наконец он отпустил ее.
– Ты сводишь меня с ума, – прерывисто сказал он. – Мне тяжело себя контролировать, как только я к тебе прикасаюсь. Давай скорее поженимся, любовь моя, скорее, скорее. Я хочу тебя. Я хочу быть с тобой один. Я хочу научить тебя любить меня так, как люблю тебя я.
– Я тоже хочу выйти за тебя замуж, – ответила она. – Но сначала мы должны сказать об этом моим родителям.
Независимо от ее желания она почувствовала, как между ними возник небольшой барьер. Она догадалась, что Дикс подумал об ее незаконченном письме.
– Я напишу им сегодня вечером, – прошептала она.
– Думаю, что это произойдет завтра утром, – улыбнулся Дикс. – Потому что сегодня мы наверняка вернемся очень поздно.
– А ты мне не скажешь, куда мы едем? – поинтересовалась Элоэ.
– Я собираюсь познакомить тебя со своими друзьями. Это очень специфическая вечеринка, и они разрешили мне привести тебя с собой только потому, что я сказал им, что мы собираемся пожениться.
– Ты им это сказал! – воскликнула Элоэ, и нотка испуга прозвучала в ее голосе.
– А разве это не так? – моментально отреагировал Дикс.