— Значит… значит, он… беспокоился за меня? — проговорила Мелинда так, будто доказывала что-то себе, и ее сердце замерло при этой мысли.
— Я думаю, у вас создалось ложное представление о Дрого… — начал было капитан Вест, но прежде, чем он успел закончить свою мысль, дверь растворилась, и в гостиную вошел сам маркиз.
— Они уехали, — коротко сказал он и тут заметил обращенное к нему маленькое личико Мелинды с застывшей тревогой в глазах.
Он ничего не сказал, а просто направился туда, где сидела девушка. Подойдя к Мелинде, он остановился и, глядя на нее сверху вниз, старался, казалось, охватить взглядом ее воздушную хрупкость, ее маленькие, белые руки и лицо сердечком с огромными голубыми глазами, в которых застыло тревожное выражение.
— Не могу поверить! — сказал он. — Никогда не поверил бы, что есть на свете женщина, способная укротить Громовержца.
— Благодарю вас за то, что позволили мне сесть на него, — сказала Мелинда.
Ее слова, казалось, сняли то напряжение, которое в тот момент ощущалось в гостиной. Маркиз запрокинул голову и рассмеялся.
— Позволил вам! — воскликнул он. — По существу, у меня не было выбора. Теперь мне кажется, что я был словно одурманен, если без особых возражений допустил подобное безумие. Но все хорошо, что хорошо кончается. Вы победили!
— В самом деле, ведь она выиграла пятьсот гиней, — сказал капитан Вест. — Как ты думаешь, Кегля заплатит?
— Уверен, что заплатит — либо сама, либо кто-то заплатит за нее! — сказал маркиз. — Даже в ее мире отдать проигранные деньги — долг чести.
Мелинда не вполне поняла, что маркиз имел в виду, когда сказал о «мире Кегли». Неужели этот мир иной, чем тот, в котором жил сам маркиз? Потом у нее в памяти вновь всплыли женщины, которые присутствовали на той странной вечеринке в день смерти вдовы; она вспомнила то омерзение и отвращение, которое испытала от их поведения, от того потока сквернословия, который непрерывно извергался из уст ее недавней соперницы.
И весь восторг, который Мелинда испытала от победы в состязании, внезапно угас; она поняла, что, состязаясь с Кеглей, невольно принизила себя, опустившись на уровень этой женщины.
— Это было фантастическое состязание! — твердил капитан Вест, и она почувствовала, что больше не в силах слушать их разговор об этом.
Она резко вскочила на ноги.
— Могу я вас попросить об одолжении? — обратилась она к маркизу.
— Разумеется, — ответил тот.
— Прошу вас, давайте прекратим обсуждать эти скачки, — проговорила Мелинда. — Думаю, что, наверное, с моей стороны было дурно принимать вызов мисс Уолтере. Я знала, что на Громовержце наверняка выиграю у нее. Но теперь я понимаю, что поступила не совсем честно. Не будете ли вы так любезны передать ей мои слова? Я не желаю принимать от нее эти деньги.
Мисс Уолтере может оставить их себе.
Маркиз ничего не сказал, но его взгляд был прикован к лицу Мелинды.
— Зачем же отказываться? — нарушил молчание капитан Вест. — Это было пари! И поэтому вы без малейшей тени сомнения должны принять эти пятьсот гиней, если Кегля соблаговолит соблюсти правила приличия и заплатить свой долг!
— Нет, я все-таки отказываюсь от этих денег, — настаивала на своем решении Мелинда. — Если она, несмотря ни на что, пришлет свой долг, я пожертвую все деньги на благотворительность.
На какое-то время воцарилось молчание, а потом маркиз произнес:
— Мне казалось, что вы очень нуждаетесь в средствах. Как-то вы сами признались мне, что именно отсутствие денег заставило вас принять предложение, которое вам было сделано от моего лица.
— Да, так и было на самом деле, — сказала Мелинда. — Но теперь у меня достаточно денег.
Я не требую, более того, я не желаю принимать деньги от мисс Уолтере.
— Вы, видимо, испытываете неприязнь к этой женщине? — спросил маркиз.
Губы Мелинды сжались. В какой-то момент у нее возникло желание совершенно честно рассказать маркизу все, что она думает о Кегле и о тех женщинах, которым он представил ее на вечеринке. Но потом она решила, что говорить о них подобным образом значило бы сейчас показать свою недоброжелательность; к тому же у нее мелькнула тревожная мысль, что у маркиза, пожалуй, могло бы сложиться впечатление, что Мелинда ревнует его к Каролине Уолтере.
— Пожалуйста, давайте оставим эту тему, — попросила она.
Девушка хотела было уйти, но маркиз подошел и крепко взял ее за руку, принудив остаться в гостиной. От его прикосновения ее охватила дрожь; Мелинда подняла на маркиза испуганные глаза, в которых стояла тревога.
— Вы все-таки странное создание, Мелинда, — произнес он, обращаясь к ней так, словно не замечал присутствия капитана Веста. — Я не понимаю вас. Что происходит в вашей маленькой головке, что скрывается за вашей невероятно невинной наружностью? Расскажите мне!
Расскажите мне, о чем вы думаете!
Его пальцы настолько сильно сжимали запястье девушки, что ей стало больно, и у Мелинды появилось чувство, что он старается проникнуть в самую глубину ее сердца, прочесть в нем самые сокровенные мысли, которые ей не хотелось бы поверять ему.
— Мои мысли, милорд, останутся при мне, — сказала она, взглянув прямо в глаза маркизу, и почувствовала, что он заставляет ее оставаться тут, не только удерживая за руку, но захватив ее всю, подчинив ее волю, не оставив даже слабой надежды на бегство.
Какое-то мгновение они безмолвно взирали друг на друга и были одни в целом мире — мужчина и женщина, неразрывно связанные друг с другом. Когда они услышали слова капитана Веста, их как будто поразил удар молнии — чары были разрушены.
— Мне кажется, все эти доводы смехотворны, — убеждал капитан. — Мелинда должна принять эти деньги и оставить их на черный день.
Не вечно же она будет такой красавицей, как сейчас; и когда она потеряет свое очарование, эти деньги придутся как раз кстати — будущее ее будет обеспечено.
— Совершенно верно! — сухо сказал маркиз и наконец отпустил руку Мелинды.
— Я не возьму их, — повторила девушка, — это мое последнее слово. Очень благородно с вашей стороны, джентльмены, проявить такой интерес к моей скромной персоне, но я уже приняла решение и ничто не заставит меня изменить его.
— В таком случае давайте побеседуем о чем-нибудь другом, — проговорил маркиз с ноткой раздражения в голосе. — Пойдем, Жервез, сыграем партию в пикет, а Мелинда, если захочет, может посидеть с нами.
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу эту игру, — сказал капитан Вест с видимым неудовольствием.
— Если хотите, милорд, я сыграю с вами, — робким голосом предложила Мелинда.
От удивления брови у маркиза поползли вверх.
— Ну вот, еще одно достоинство, — сказал он. — Кажется, им не будет конца.