— Вы сестра-хозяйка этого приюта? — резко спросил маркиз.
— Да, ваша светлость, конечно, ваша светлость, — заискивающе ответила женщина. — И если вы соблаговолите пройти в мою гостиную, я расскажу вам о тех трудностях, которые здесь имеются.
Олчестер окинул взглядом спальню и притихших оборванных ребятишек.
Девушка, которая открыла им дверь, стояла на коленях рядом с лежавшей на полу девочкой, обтирая кровь у нее со спины.
— Почему спальня в таком состоянии? — грозно спросил маркиз.
— Это все дети. Эти маленькие негодяи ведут себя, как животные, ломают все, к чему ни прикоснутся!
Миссис Мур приготовилась защищаться. Ее вытаращенные глаза и чувственные губы вызывали у маркиза отвращение. Он повернулся к ней спиной и подошел к склонившейся над ребенком девушке.
— Это правда, что дети ослушались приказа? — спросил он.
Девушка подняла голову, и удивленный маркиз увидел, как ее глаза сверкнули негодованием.
— Если даже они шумели, — ответила она, — и разбудили миссис Мур, то только потому, что хотели есть!
На минуту Олчестеру показалось, что она обвиняет его в тех страданиях, которые им пришлось вынести. Еще раз внимательно посмотрев на детей, он понял, что девушка говорила правду.
Конечно, они голодали. Это было видно по их худобе, впалым щекам, прозрачной коже, затравленному выражению глаз.
— Почему дети голодные? — гневно спросил маркиз.
Он увидел, что девушка хотела ответить, но, взглянув на начальницу, испугалась. Миссис Мур издала вопль, не менее пронзительный, чем крики детей, которых она била.
— Не слушайте ее, милорд! Не слушайте! — завизжала она. — Она лгунья! Она и подбивает детей на все безобразия.
— Довольно! — прервал ее маркиз, и что-то в его голосе заставило миссис Мур проглотить слова, которые были готовы сорваться с ее языка.
Такая сила прозвучала в этом голосе, что начальница подавилась теми словами, которые собиралась сказать.
— Как я успел убедиться, вы не способны выполнять свои обязанности по управлению сиротским приютом, — продолжал маркиз. — Немедленно убирайтесь! Чтобы через десять минут и духу вашего здесь не было. Я не намерен выслушивать ваши оправдания и позабочусь о том, чтобы и впредь вас близко не подпускали к месту, подобному этому.
Миссис Мур сдавленно вскрикнула, но Олчестер повелительным жестом указал ей на дверь:
— Вон!
Чтобы возражать ему сейчас, потребовалось бы немалое мужество.
Маркиз повернулся к девушке:
— В доме есть какая-нибудь еда?
Девушка покачала головой.
— Миссис Мур тратила все деньги на выпивку и свои наряды.
Олчестер хотел было обо всем расспросить девушку, но передумал:
— Где можно достать продукты прямо сейчас?
— Вы хотите… послать кого-нибудь… за едой? — В голосе девушки звучало недоверие и робкая надежда.
— Мой человек посмотрит, что можно достать здесь, а когда я вернусь в поместье, я пришлю гораздо больше.
Девушка поднялась с пола с девочкой на руках, отнесла ее на кровать, уложила поудобнее и прикрыла рваным одеялом. Малышка не хотела отпускать ее. Тогда девушка сказала одной из старших воспитанниц:
— Присмотри за Дейзи, пока я объясню его светлости, где можно купить еду для нас.
При слове «еда» ребятишки словно очнулись от оцепенения.
— Я хочу есть! — крикнул один из них. — Мы хотим есть! Мы хотим есть! — завопили вслед за ним остальные.
С минуту в спальне стоял дикий гам, но маркиз прервал его:
— Послушайте меня! — заговорил он, когда дети затихли, продолжал:
— Я достану для вас еду, и вас будут всегда хорошо кормить, но сейчас вы должны подождать, пока я найду что-нибудь. Понятно?
Они, вероятно, поняли. Во всяком случае, замолчали, не сводя с Олчестера голодных глаз, которые казались огромными на исхудавших лицах. Словно измученные маленькие зверьки, они не могли разобраться в том, что происходило вокруг них.
Девушка подошла к маркизу.
— Так с чего же мне начать? — спросил он.
— В деревне есть лавка, в которой продают хлеб, а на ферме должно быть молоко.
— Объясните мне подробно, где они находятся.
— Вы собираетесь… пойти сами?
— Мне кажется, здесь больше некому это сделать!
— Да, пожалуй.
— Так объясните мне, где эти лавка и ферма. — Впрочем, подумал маркиз, не так уж трудно найти хлебную лавку в такой маленькой деревне.
— Возможно… у жены фермера есть… окорок, — нерешительно проговорила девушка. — Правда… он стоит очень дорого.
Олчестер нахмурился:
— Не важно, сколько он стоит. Я хочу, чтобы позже вы рассказали мне, кто виноват в том, что в приюте установились подобные порядки.
По выражению лица девушки маркиз понял, что виновник ей хорошо известен.
— Так кто же? — настойчиво повторил он вопрос.
— Пожалуйста… сначала накормите нас. Дети ничего не ели сегодня и почти ничего — вчера.
— Хорошо. Покажите мне, куда идти.
Олчестер стал спускаться по лестнице. Девушка и Уоллингхем последовали за ним.
— Я думаю, Перегрин, — сказал маркиз, когда они спустились в холл, — что вам лучше остаться здесь и проследить, чтобы эта мерзкая особа убралась и не причинила детям какого-либо вреда. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
— Лучше я пойду куплю все необходимое, а вы оставайтесь здесь и выясните, почему приют пришел в столь плачевное состояние. В конце концов, он существует на ваши деньги, — ответил Уоллингхем.
Олчестер догадался, что его другу вовсе не улыбалось оказаться один на один с пьяной мегерой.
— Ну хорошо, — согласился он.
Маркиз открыл входную дверь и, когда Уоллингхем сел в фаэтон и взял в руки вожжи, сказал своему груму:
— Джейсон, помогите мистеру Уоллингхему. Купите все, что можно достать в этой деревне. Нужно накормить много голодных детей. Вы меня поняли?
— Да, милорд.
— П-пожалуйста, — раздался робкий голос сзади, — привезите молока для самых младших. Они долго голодали и, если сразу набросятся на еду, заболеют. Ферма находится рядом с «Зеленым человеком», ее трудно не заметить.
— Я найду ее, мисс, — ответил Джейсон.
— И не стесняйтесь в деньгах, Джейсон. — Олчестер достал из кармана кошелек и отдал груму.
— Думаю, милорд, вам они поверили бы и в кредит, — улыбнулся грум.