Ария смотрела на нее и думала: приходилось ли ему видеть и слышать ее такую? Если да, то наверняка ему отвратительны ее вульгарность и заурядность, несмотря на красивое лицо, остающееся неизменным, хотя в голосе ее звучали грубые, визгливые нотки.
– Это все, мисс Карло? – спросила девушка.
– О, полагаю, что да, – капризным тоном ответила Лулу и добавила, когда Ария уже повернулась, чтобы уйти: – Вы знаете, что я собираюсь замуж за мистера Гурона, мисс Милбэнк?
– Нет, я не знала этого, – ответила Ария. – Позвольте принести мои поздравления вам обоим.
– Разумеется, это тайна, – продолжала Лулу Карло. – Мы еще никому не говорили. Конечно, на вас это не распространяется. Личный секретарь должен все знать, не так ли?
– Не знаю, – ответила Ария. – Но это очень любезно с вашей стороны.
Она говорила подчеркнуто вежливо, чтобы не дать этой неприятной женщине повода обвинить ее в дурных манерах.
– Мистер Гурон трудный человек, – сказала Лулу, – очень трудный! Это вам скажут и его друзья, да вы и сами скоро узнаете. Но я все равно люблю его. Я очень люблю его, и мы будем счастливы вместе.
Ее голос зазвенел, когда она говорила о своей любви, и Ария поняла, что она говорит правду. Об этом свидетельствовало особое выражение ее лица.
Неожиданно для себя Арии стало ее жалко. «Эта избалованная и испорченная киноактриса, предмет зависти половины кинозрителей во всем мире, влюблена, но, если только я не ошибаюсь, – подумала девушка, – Дарт Гурон не очень-то влюблен в нее».
– Вы смотрели мою последнюю картину? – вдруг спросила Лулу.
Ария покачала головой.
– Я видела только один ваш фильм. Я не часто могла выбраться в Лондон или даже в Хартфорд, хотя он недалеко от моего дома.
– Жаль, что вы его не посмотрели, – сказала Лулу. – Там у меня очень красивое подвенечное платье – сплошной тюль, усеянный алмазными блестками. Я думаю приобрести что-нибудь в том же роде для собственной свадьбы.
Ария видела, что ей страстно хочется поболтать. Она должна была кому-нибудь поведать свои мечты и фантазии о свадьбе, которая может никогда не состояться.
– Жалко, что я его не видела, – согласилась Ария. – Однако я должна идти, мистер Гурон ждет меня. Мне нужно спросить его совета о множестве писем.
– Значит, для вас у него есть время? – произнесла Лулу тоном, который снова стал резким. – Ну что ж, надо вставать. Скажите ему, что если Магомет не идет к горе, то гора должна прийти к нему.
Лулу откинула покрывало, а Ария вышла и заторопилась по коридору в свою гостиную, чтобы забрать оставленные на столе письма.
Сейчас ей некогда было думать о Лулу Карло с ее занятной смесью откровенной грубости и немного трогательных откровений. В то же время Ария поняла, что уже не испытывает к ней такой неприязни, как вчера вечером.
Когда она снова вошла в кабинет Дарта Гурона, он сидел за большим письменным столом с кожаным верхом.
– Только что пришли ответы на две телеграммы, посланные вами вчера вечером, – сказал он, – и обе неудовлетворительные. Вам придется еще посылать.
– Хорошо, – ответила Ария. – Что ответить?
Он быстро продиктовал ей телеграммы и повернулся к стопке писем, которую она положила рядом с ним. Дарт Гурон велел ей принять несколько приглашений и отказать остальным. Потом он посмотрел на письма с просьбами о пожертвованиях от благотворительных обществ, представителями которых были большей частью титулованные особы.
– На все эти вы можете ответить отказом.
– Вы ничего им не пошлете? – удивилась Ария. – Многие из них от ваших личных знакомых.
– Благотворительностью я занимаюсь в Америке. Вы думаете, был бы я нужен всем этим людям, если бы не был богат? Все, что им нужно от меня, так это деньги. А я считаю, что деньги, которые я трачу на тех, кто менее удачлив, чем я, должны оставаться в той стране, где они заработаны.
– Я… я думаю, вы правы, – сказала Ария. – Я отвечу им как можно вежливее.
Дарт Гурон отодвинул письма в сторону.
– Нет! Не надо, – сказал он. – Пошлите им по двадцать фунтов.
– Всем? – спросила Ария.
– Да, всем! Мне не повредит, если я доставлю им это удовольствие.
– Очень щедро с вашей стороны, – сказала девушка.
– Щедро?
Он горько усмехнулся.
– Ну, я надеюсь получить кое-что взамен. Например, лесть людей, вечно пытающихся что-то вытянуть из меня и из определенной прослойки английского общества. Вы знаете, все можно купить за деньги, даже дружбу, даже любовь.
– Смотря какую любовь, – негромко возразила Ария.
– Любую, – сказал он уверенно. – Сказать вам, чего нельзя купить за деньги?
С этими словами он поднялся и подошел к камину, остановившись перед картиной Лоуренса.
– Вот чего нельзя купить! – сказал он.
– Но… не понимаю, – сказала Ария, наморщив лоб. – Вы хотите сказать, что данная картина не продается?
Дарт Гурон покачал головой.
– Нет! Я имел в виду предков, семейные портреты, передаваемые из поколения в поколение. Это портрет прежнего герцога Медчестерского, и пока здесь не появился Ногносос, соря деньгами и разрушая дух столетий, праправнук герцога сидел в этой комнате, как я сейчас, и смотрел на этот портрет. Сокровища, переходящие из столетия в столетие, сокровища, которые принадлежат лично вам, а не какому-нибудь коллекционеру, у которого есть деньги, – этого не купишь.
В его голосе слышалось такое напряжение, что Ария слушала как завороженная. Вдруг, как будто решив, что сказал слишком много, Дарт Гурон отрывисто закончил:
– Это все, мисс Милбэнк! Пожалуйста, отошлите телеграммы немедленно.
Ария взяла свой блокнот и письма. Ей хотелось что-то сказать, но она не знала что. Девушка молча вышла из комнаты, чувствуя, что Дарт Гурон провожает ее взглядом.
Ей столько нужно было обдумать, что она хотела остаться одна, но, войдя в свою гостиную, застала там Макдугалла, который поджидал ее со списком необходимого, а как только он ушел, зазвонил телефон.
Почти полчаса спустя Ария со вздохом повернулась к пачке писем, но не успела она приступить к чтению, как в гостиной снова оказался лорд Баклей.
Войдя, он бросил на диван стек и перчатки и укоризненно сказал:
– Вы испортили мне конную прогулку. Я все время видел перед собой ваши зеленые глаза. Вы скучали по мне?
– Нисколько, – сурово ответила Ария. – Вы должны сейчас же уйти. У меня слишком много дел для того, чтобы болтать с вами.
– Знаете, вы меня обижаете. Я все время думал о вас – я влюбился в вас. Все симптомы налицо.