Итог оказался комичным. Два гиперлета — земной и рагвенский — обследовали соседние системы, ошибочно приняв за Альганг совершенно другие звезды. Не обнаружив противника, командиры доложили, что противник бежал под их ударами. Такое безобразие повторялось несколько раз. Однажды имперцы даже побывали возле Альганга, но людей там не было, однако своему штабу противник доложил, разумеется, что земляне позорно бежали, бросив большую часть техники. Через три дня к Альгангу подошел «Носорог» 131-го корпуса, противника не обнаружил…
Хохотнув, генерал-профессор закончил историю:
— Наверняка командир этого подразделения послал рапорт, что побил не меньше трех гиперлетов противника.
— Комбат оказался порядочным человеком… — Андрей тоже не мог сдержать смеха. — Сообщил в рапорте об уничтожении одного гиперлета.
— Так и воевали, — Вимутье помрачнел. — В армии было четыре корпуса, то есть две сотни «Носорогов», а всего на сектор ответственности приходилось больше миллиона звезд. Мы не могли держать гарнизоны в каждой системе, поэтому перешли к маневренным действиям.
— Эль-Фейри рассказывал о плане группы Шахрияра.
— Планы были хороши. — Генерал раздраженно пошевелил массивной челюстью. — Но планы надо реализовать, а такое не всегда получается. Существуют барьеры — объективные, субъективные, психологические… Люди допускают ошибки, но план Шахрияра был рассчитан на идеальных исполнителей — безошибочных, бесстрашных, превосходящих врага интеллектом и огневой мощью. А мы были всего лишь людьми…
Он возобновил рассказ о многомесячной борьбе на изматывание противника. Точечные удары перемалывали непрерывно поступавшие резервы 12-й Империи, войска Центрального фронта неуклонно продвигались, теснили неприятельские дивизии, охватывали вражескую группировку. По его словам, было допущено несколько серьезных ошибок в полосе каждого корпуса. У рагвенско-имперского командования появились иллюзии, что люди наносят удары хаотично. Штаб фельдмаршала зи Райфинга разработал план решительного контрнаступления на ошибочных предположениях, что люди скоро выдохнутся.
Между тем разведка четко выявляла приготовления противника, команда Шахрияра рассчитала схему ответных операций, а штаб фронта выработал диспозицию. Главные силы 32-й армии должны были связать противника внезапными атаками в узловых точках. Фруогеру Вомастену зи Райфингу пришлось бы бросить на эти участки подкрепления, и в этот момент оставленный в резерве 76-й корпус наносил мощный удар во фланг и тыл, сокрушая всю группировку противника. Изготовившиеся к наступлению войска имперцев были не в состоянии отразить прорыв, им пришлось бы отступить на окраину Призмы. У зи Райфинга оставалось две возможности: либо покинуть скопление, либо укрепить оборону в Призме за счет ударного кулака в Конусе.
— Он бы, несомненно, попытался передвинуть в Призму войска из Конуса, других резервов у него не оставалось, — возбужденно выкрикнул Вимутье. — Две армии в Конусе ждали этого, чтобы нанести главный удар. В результате вся группа армий союзников оказывалась в гигантском мешке… Но тут, в самый неподходящий момент, дурак Лестер отдал идиотский приказ, и прекрасная диспозиция начала рассыпаться на глазах.
Генерал тяжело дышал — он до сих пор сильно переживал ту неудачу, когда не по его вине блестящая победа выскользнула из рук.
— Что же случилось? — осведомился заинтригованный Андрей. — Насколько я понял, он ошибочно послал один батальон в систему Альганга.
— Если бы один! — взревел генерал. — Он решил, что понимает ситуацию лучше, чем штаб армии. Лестер лично наметил объекты для атаки. Добрый десяток «Носорогов» с пехотой отправился не в те системы. Хуже всех пришлось, конечно, батальону в Альганге — там дислоцировалась усиленная бригада, против которой мы планировали бросить дивизию. Кстати, эту дивизию, выделенную для развития успеха, Лестер задействовал для бессмысленного удара в лоб по главной группировке противника, бросил против превосходящих сил. Я уж не говорю о такой мелочи, что его корпус бросился в бой на сутки раньше соседей! Спутал нам все планы, подонок!
— Как это возможно? — недоверчиво переспросил историк. — Лестер — старый опытный генерал, бывалый служака. Такой человек не способен ослушаться приказа.
Посмотрев на него с нескрываемым сожалением, Вимутье произнес голосом, полным сарказма:
— Пьяный способен и на большие глупости.
— Лестер запил после поражения, — поделился приватной информацией Андрей.
— Глупости! Грандиозный запой начался за два дня до наступления! — Генерал встал из-за стола, резко толкнув тяжелое кресло. — Лестер отдавал приказы, ничего не соображая… Никакой психиатр не сможет объяснить, что творилось тогда под его черепом. Безусловно, командование корпусом оказалось непосильной задачей для его интеллекта. А тут еще стресс прибавился — фронт прислал офицеров-математиков, которые руководили спецоперациями. Там такое творилось — резкое отступление, потом точечные удары по вражеским ударным группам. Такая тактика была выше понимания Лестера. По-моему, он испугался, что вышестоящий штаб доиграется до поражения, — вот и запил.
— Поэтому его и сместили…
— Было бы странно повышать в должностях и званиях виновника катастрофы. — Вимутье зафыркал. — После беспробудного пьянства Лестер легко отделался. Армейское и фронтовое командование пыталось покрывать его, но информация дошла до Верховного. Говорят, в гневе Порфирий был страшен, а пьяниц просто ненавидел. Лестеру повезло, что мы с Юнгером сумели выправить ситуацию.
Уставший от неожиданностей Андрей прошептал:
— Какой ужас…
— Не сказал бы, — отмахнулся генерал. — В армии похуже вещи случаются. Война есть особое состояние существования человеческой личности.
Несколько минут хозяин особняка молча смотрел в окно, за которым ветер покачивал деревья, гонял по морю барашки волн и хлестал струями ливня. Решив, что интервью закончилось, Андрей собрался прощаться, но Вимутье вдруг возобновил повествование. По его словам, массированная атака «Вампиров» и «Кадавров» на участке 49-й армии лишила противника возможности маневрировать резервами, хотя тотального разгрома вражеской группировки не получилось. Верховному командованию пришлось преждевременно ввести в бой армии Резервного фронта, но в итоге войска зи Райфинга все-таки покинули Конус и Призму. Центральный фронт одержал победу, захватил большие трофеи, взял много пленных. Однако враг сумел отвести почти половину дивизий, которые заняли оборону на границах Империи. К тому же войска Центрального и Резервного фронтов нуждались в отдыхе и пополнении, поэтому наступила стратегическая пауза.
— Из-за этой задержки нам не удался молниеносный разгром Мрагвенда, — печально резюмировал генерал. — Потом ломы принудили Кьелтарогга к капитуляции, война могла закончиться в любой момент. Поэтому армии Кнауба были брошены не в Мрагвенд, а в Артемиду. Объединенными усилиями Фангер и Кнауб сумели быстро сломить имперцев, Облако стало нашим.
Старый полководец подарил Андрею свой курс лекций. В книжке было множество интереснейших фактов и примеров, а также потрясающие видеоклипы. Только теперь Андрей стал понимать, какие маневры выполняли новые модели оружия — на иллюстрациях было наглядно видно превосходство новой боевой техники над предвоенной. Очередной пример того, как техника формирует оперативно-тактическое искусство.