По лицам спутников Аким Харонов угадал возможность неполного взаимопонимания и объяснил, на какое вознаграждение рассчитывает в Глючном укрепрайоне. Новость шокировала майора, считавшего своих спутников шайкой наивных охотников за сокровищами. Виктория в очередной раз посетовала, почему она такая глупышка и в упор не видит, где настоящие деньги плавают.
Бой возле Наяды разыгрался, когда все пассажиры собрались на обзорной палубе. Для большей наглядности в этой части корабля разобрали переборки, так что получился просторный отсек, где свободно поместились все участники шоу. На массивном постаменте располагалась боевая рубка, с которой тоже сняли заднюю переборку, чтобы не мешала пассажирам любоваться действиями командиров, управлявших кораблем. Огромные голограммы позволяли следить за событиями, происходившими в окружающем пространстве.
Пассажиры видели, как из-за большой планеты внезапно вылетела вражеская эскадра, открывшая огонь на поражение. «Горгозавр» содрогнулся, что было достигнуто одновременным импульсом двигателей прямо по курсу и в противоположном направлении. Заморгали плафоны и завыли сирены. Динамики прогремели приказ занять места по боевому расписанию.
Курсанты, составлявшие команду линкора, развели пассажиров на огневые точки и наскоро объяснили, как наводить пушки на цель. Дело было нехитрое, большого ума не требовалось. Точно как в играх виртуальной реальности — совместить кружки прицела с силуэтом вражеского корабля и нажать гашетку на джойстике. Часть публики посчитала подобное развлечение чрезмерным, но многие охотно втянулись в перестрелку.
Примерно полчаса линкор обменивался залпами с противником, перебил несколько десятков корветов и повредил вражеский крейсер. Эскадра неприятеля, потрепанная столь мастерским ответным огнем, отступила за Наяду для перестройки боевых порядков, хотя перестройка — любой историк скажет — редко приводит к благополучному результату.
Неожиданно к разгоряченным пассажирам вышел обмотанный бинтами командир, сообщивший замогильным голосом:
— Катастрофа, друзья мои… все офицеры на мостике убиты, и корабль потерял управление. Нет ли среди вас пилотов, которые смогут вернуть нас на Калиюгу?
Согласно сценарию, предусматривалась минута паники, после которой из толпы выйдут несколько испуганных мальчишек и встанут к приборам управления. Опередив подставных спасителей, Харонов, Андрей, Юджин и Виктория бросились на мостик с воплями:
— Мы умеем!
После секундной растерянности экипаж спохватился, но было уже поздно. Самозванцы стремительно развернули корабль, и Харонов, злорадно ухмыляясь, врубил главный движок. Пассажиры и все прочие отделались синяками, а линкор, молниеносно разогнавшись до субсвета, уже тормозил около Калиюги. Двенадцать световых минут от внутренней планеты они преодолели с далеко не рекордным результатом в полчаса.
— Не крейсер, — с чувством резюмировал Харонов. — И на виражах слегка заносит. Учти, дочка, заносы компенсировать будешь ты, больше некому.
Рыжая, чуть не расплакавшись, простонала:
— Как же такую машину держать на курсе?! Вы не шутили, что у него тоннаж больше сотни кило?
— Шестьсот семьдесят в полной загрузке, — опрометчиво вырвалось у Андрея. — Но ты не переживай, сейчас на борту торпед и снарядов нет, поэтому не больше шестисот.
Не привыкшая оперировать такими величинами Виктория малость успокоилась. В привычных ей масштабах разгрузка шести десятков килотонн была громадным делом. Заулыбавшись, она с облегчением произнесла:
— Так бы сразу и говорил.
Корабль уже выполнил финиш-маневр и сел на грубую высокую орбиту. Торопливо, врубив сигналы тревоги, Харонов четко выдал по внутренней трансляции приказ немедленно покинуть борт. Немногочисленные роботы-стражники вышли из укрытых в переборках ниш и погнали напуганную толпу к ангарам. Экипаж, укомплектованный отставными ветеранами, вольнонаемным составом и курсантами, был сбит с толку и пытался протестовать. Все зачатки сопротивления подавил грянувший в динамиках решительный голос капитана 2-го ранга:
— Внимание, личному составу. Всем «гамма-пять» обеспечить эвакуацию категорий «эр-семь» и «пси-четыре».
Предельно четко сформулированный приказ, классическая флотская лексика и командирские интонации не допускали толкований. Экипаж мог бы возражать против вежливой просьбы высадить на планету вспомогательный персонал и пассажиров. Однако неведомый командир назвал их (в действительности подпадавших под категорию «гамма-8») высоким рангом «гамма-5», да и вообще военные были дисциплинированными людьми.
Менее чем за час все пассажиры, прихватив оставленное по каютам имущество, расселись по десантным катерам и отправились на Калиюгу. Последними на борту остались отставной капитан 3-го ранга, командовавший шоу-линкором, и еще несколько ветеранов. Их просьбу разъяснить обстановку на мостике проигнорировали, а роботы-стражники деликатно загнали стариков на катер и отправили в полет к планете.
Дважды для верности проверив показания приборов, Савва доложил:
— Командир, на борту нет посторонних живых организмов. Можно бежать.
— Старшие офицеры не бегают, ибо в мирное время это вызывает противоречащее уставу веселье, а в военное — панику, — назидательно произнес Аким Харонов. — Мы не побежим, а пойдем — быстро и с песнями. Гипермастер, трасса рассчитана?
— Так точно, — доложил Юджин.
Назвав эту новость отличной, Харонов осведомился, каков песенный репертуар у пилота-навигатора, то есть Виктории. На этот раз она не стала переспрашивать, наивно полагая, будто старик шутит. Между тем прочно державший контроль над линкором ветеран начал разворачиваться на траекторию разгона, велел борт-инженеру, то есть капитану запаса Машукевичу, занять место второго пилота и не ловить астероиды разинутой пастью, раздал указания остальному экипажу и аккуратно потянул курсором стрелку мощности.
Форсунки выбросили в рабочие камеры тройную порцию молекулярной смеси, резонансное поле давило атомы на кварки, которые немедленно соединялись в противоестественных агрегатных состояниях, реакция деления стремительно вышла на частично неуправляемый режим, запустив реакцию синтеза. Поток энергии хлынул в генераторы деформирующего поля, разгоняя «Горгозавра» как во времена боевой молодости.
Когда глубоко в кормовых отсеках заворчали двигатели и проснувшаяся сила стала наращивать импульс линкора, все вопросы о массе корабля и мощности двигателей отпали сами собой. Надвинув на брови форменное кепи, Харонов выстреливал команды и, едва выслушав ответ, отдавал следующее распоряжение.
— Борт-инженер, тестирование защитного поля… Навигатор, это не вручную делается, запустить программу компенсации сдвига…
— Командир, защита запущена на сорок процентов… виноват, уже полтинник.
— Ой, дяденька, никогда такой программы не видела! Можно скопировать?