— Хочу!!! — завопил Васька.
Юноша откупорил плотно притертую пробочку и поднес флакон к носу кота.
— Как ты думаешь, если я тебя этим составом натру, они на тебя клюнут?
— О-о-о да! Они за мной табунами бегать будут! Натирай скорей, благодетель! И побольше, побольше!
Виталий удовлетворенно кивнул, закрыл флакон, убрал его обратно в карман и начал поливать Ваську густыми чернилами. Кот тревожно зашевелил усами.
— Чегой-то запах у этих духов какой-то странный.
— Я тебя концентрированными духами поливаю, — невозмутимо сказал царский сплетник, — Чуток выветрится — и будет самое то. Так аромат дольше удерживается. Не дрейфь, Вася, медовый месяц я тебе обеспечу. Кошки за тебя драться будут!
— Это хорошо! — успокоился баюн, — Это ты здорово придумал. Давай, родной, лей не жалей. А можно я посмотрю, что получилось?
— Нет!
— Почему?
— В глазки попадет, щипать будет.
Жучок смотрел круглыми глазами на Виталия, пытаясь сообразить, что он делает с Васькой.
— А теперь самое главное — массаж! Царский сплетник плюхнул на спину кота доску Ваньки-Левши и принялся ею шоркать взад-вперед по шерсти.
— Осторожней! Больно же! — взвизгнул кот.
— Не дергайся. Раскатать надо получше, чтоб слой равномерно лег, — пропыхтел Виталий.
— А-а-а!!! — Кот не выдержал и все-таки открыл глаза. Чернильная лужа, растекшаяся по полу, сказала ему о многом, — Ах ты, гад!!!
Царский сплетник едва успел отдернуть вымазанное в чернилах клише. Кот прямо из положения лежа сделал гигантский прыжок и пулей вылетел из сарая. Виталий с Жучком бросились к окну. Васька вихрем пронесся по двору и с ходу запрыгнул в стоящую под водостоком терема бочку, взметнув в воздух фонтаны брызг. Когда над верхним ободом бочки показались его уши, глаза, а затем и все остальное, стало ясно, что ухнул он в нее с головой. С обвислых слипшихся усов стекала мутная, чернильная вода.
— Ну все! Не жить тебе! — Кот погрозил Виталику кулаком.
Жучок рухнул на пол и оглушительно заржал, от избытка чувств подергивая в воздухе всеми четырьмя лапами. Янка в своей горнице тоже тихонько прыскала в кулачок, наблюдая через блюдечко за отладкой техпроцесса печати.
— Отомщу! Страшно отомщу! Ух что я с тобой сделаю! Как представлю, аж самому страшно становится, — шипел из бочки Васька, но царскому сплетнику уже было не до него. Он приступил ко второму этапу операции.
Жучок тут же прекратил развлекаться и вскочил. Ему было страшно интересно: что там затеял их постоялец?
— Ну что получилось? — сунул он свой любопытный нос под руку царскому сплетнику, да, как назло, именно в тот момент, когда тот пытался притиснуть клише к бумаге.
— Зар-р-раза! — энергично одобрил его действия юноша, вздергивая вверх резную дощечку Левши.
Смазанный оттиск был безнадежно испорчен и представлял собой сплошное чернильное пятно. Оборотень понял, что его сейчас будут напрягать, и рванул было к выходу, но тут же был пойман за хвост.
— Стоять! Ты хоть понял, Жучара, на какие деньги меня подставил? Ты знаешь, сколько стоят здесь чернила?
— Не знаю и знать не хочу! — огрызнулся Жучок. — Отдай хвост!
— А сколько стоит этот лист, не интересовался? Все, лохматый, ты попал конкретно.
— Куда?
— Не куда, а на что.
— На что?
— На бабки! Чернила, так и быть, прощаю, а за листик гривну гони!
— Полгривны, — возразил оборотень.
— Почему?
— Потому что я только одну сторону испортил. Вторая сторона чистая.
— И то верно. Ладно. Полгривны прощаю, так что с тебя рупь. А теперь ты идешь и тот меховой коврик тащишь из бочки сюда. И не приведи господь, чтобы он успел с себя все чернила смыть!
— Поздно, уже смыл, — тяжко вздохнул Жучок, косясь на окно.
Васька выпрыгнул из бочки, по-собачьи встряхнулся, подняв в воздух тучи брызг, взметнулся на крышу дома, спугнув с него ворона, и начал вылизывать шерстку.
Ворон спланировал на лавку вниз, выдернул лапкой из клюва кусок сыра и только после этого соизволил обругать баюна, что-то сердито каркнув. При этом он косился одним глазом на сарай, другим на крышу дома, где приводил себя в порядок Васька.
— А говорят, кошки купаться не любят, — флегматично фыркнул Виталик, отпустил Жучка, осторожно положил клише на подоконник резной стороной вверх и перевернул ватман испорченной стороной вниз.
— Ага! — обрадовался оборотень, — Вот теперь ты на бабки попал! С тебя гривна!
— За что?
— За испорченную скатерку!
— Тьфу! — Юноша приподнял край листа. Белоснежная скатерть под ним честно впитала в себя лишние чернила, сработав этакой импровизированной промокашкой, — Не стоит эта скатерка гривну.
— Еще как стоит! Да что там гривна… это я продешевил. Не хочешь, чтобы я тебя Янке заложил, золотой гони!
— А давай баш на баш. Я тебе прощаю рупь, а ты мне золотой. А если ты мне поможешь найти такую же скатерку, только чистую, — я тогда лично на базаре тебе…
— Косточки ты мне уже обещал!
— А кто говорит за косточки? Ошейник куплю! Только попробуй!!!
Да не для тебя — для Васьки. Будешь его по двору на поводке выгуливать. Как тебе такая перспектива?
— Идет! — азартно подался вперед Жучок. Такая перспектива его явно вдохновила.
— Ну раз так, охраняй дверь, а я за окном присмотрю. А то как бы этот народный мститель сюда раньше времени не прорвался и окончательно не загубил эксперимент.
Виталий вновь взялся за клише. Чернила на нем уже стали вязкими, но подсохли еще не до конца.
— Может, так-то оно и лучше будет, — пробормотал юноша, аккуратно опустил клише на лист и положил сверху заранее приготовленный жернов. — Так, сколько времени его под прессом держать? Минуту, две? Нет, не стоит. Еще приклеится…
Виталий снял жернов, взялся за клише, сдернул его с бумаги и аккуратно положил на подоконник. Однако полюбоваться на свое творение не успел.
— Да ё-моё!!!
Испуганный вой Жучка заставил его рывком развернуться:
— Что случилось?
Волк нюхал воздух. Глаза оборотня расширились.
— Только этого нам не хватало!
Жучок выскочил во двор. Виталий бросился за ним. Оборотень метнулся к воротам и торопливо начал запирать их на все засовы изнутри. Васька на крыше уже не вылизывался. Его мокрая шерсть стояла на загривке дыбом. Он, как и Жучок, затравленно озирался, старательно нюхая воздух, а потом, жалобно мяукнул, превратился в обычного кота и спрятался за трубой.