— С ума сошел? Она еще шевелится, — испугался Жучок.
— Начхать. Ща мы ее упокоим.
Глухо тюкнул топор, обрывая мучения бедной рыбки. Работяги бросили работу, нацедили себе пива и начали наслаждаться жизнью. Наслаждались, они, похоже, уже давно, так как царского сплетника, застывшего у калитки, даже не заметили.
— Вы что делаете, уроды?!! — завопил Виталий и ринулся к бадейке, стоявшей у водостока терема.
Оттуда, из воды, тут же вынырнули зубастые пасти. Голодные глаза смотрели на царского сплетника с таким вожделением, что он поспешил отпрыгнуть в сторону.
— Фу-у… хоть этих не тронули.
— Слушай, какой-то дикий у нас постоялец, — обиделся Жучок.
— Сам с ночи задание дал, чтоб к обеду бочка пива была и готовая тарань, а теперь наезжает, — Васька выдул пол-кружки, слизнул пену с усов.
— Я дал? — опешил юноша.
— Ну! Сказал, как рассветет, в человеческий облик приходить буду, — подтвердил оборотень, — Только приходить в этот облик собрался почему-то к обеду. Хотя смотрю, до человеческого облика тебе еще далеко, — окинул взглядом царского сплетника Жучок.
— Тьфу! Идиоты! А вы далеко ушли? Вы чем думали, когда пистолет в узелок подкладывали?
Юноша ворвался в сени, чуть не снеся по дороге дверь, проскочил через гридницу, взметнулся по лестнице вверх и, не раздеваясь, плюхнулся на свою кровать поверх лоскутного одеяла. В дверной проем горницы сунулась усатая морда Васьки, а спустя мгновение над ней нарисовалась морда Жучка.
— Да ладно уж, не серчай. С пистолетом мы переборщили, но прикольно ведь, — фыркнул кот.
— А предупредить, что он заряжен был, — это так трудно? — окрысился на него Виталий.
— Что? — выпучил глаза баюн.
— Что, что! Я ведь тоже подумал, что вы пошутили. И Гордону об том же сказал. Стрельнул в него для убедительности…
— Что?!!
— Поздно теперь орать «что!». Думать надо, куда сваливать. Через франкские земли махнуть или польские…
— Ап… ап…
Васька вместе с Жучком выпали из-за двери в горницу, и оба дружно начали хвататься лапами за сердце.
— Так через какие земли лучше сваливать-то? — спустил ноги на пол царский сплетник.
— Васька, не верь! Врет он все! — простонал оборотень, — Не заряжен он был.
— Точно не заряжен? — Баюн с трудом поднялся на лапы.
— Вообще-то порохом от него пахло…
Васька вновь обессиленно плюхнулся на пол.
— …сгоревшим…
Ту они оба вскочили на лапы и очень «ласково» посмотрели на царского сплетника, но тот почему-то не испугался.
— А вот будете, гады, в следующий раз знать, как меня разыгрывать! Я вас еще и не так приколю! Никакая валерьянка потом не поможет! Кстати, Васенька, я ведь как записочку увидел, сразу понял, чьи это проделки, и сдал тебя державному по полной программе. Пояснил, кто на него покушение готовил. Он твой почерк тоже опознал и еще добавил, что наверняка с Жучком вместе подлянку готовили. Пообещал шкуру с обоих спустить.
— Виталий, Виталий, — засуетился кот, — а замять это ело никак нельзя?
— Можно. Но стоит это вам будет как минимум двое суток бессонных ночей. Если одно дело не сделаете, то побреет вас налысо, и пойдете оба по этапу.
— Чё делать надо? — подался вперед оборотень.
— Пока просто завяньте. Я добрый, отмажу. Мне только спокойно подумать надо. Часа три-четыре не тревожить.
— Кстати, где Янка?
За травками пошла, — подобострастно доложил Жучок.
— Это хорошо. Так вот, чтоб к ее приходу обед был готов, дом вылизан, двор подметен, а от порога до моей спальни путь усеян лепестками роз.
— Зачем? — не понял оборотень.
— Дурак! — треснул его по затылку Васька. — Чтоб Янка сама к нему по запаху пришла, и конец нашим мучениям! Она с ним лучше нас с тобой разберется…
— Брысь отсюда!
Дробный топоток четырех лап сообщил ему, что приказание выполнено. Виталий откинулся на подушку и начал прокручивать в голове варианты предстоящего дела. Однако после дикой пьянки накануне думалось плохо, а вот спалось очень даже хорошо. Глаза юноши сами собой закрылись, и он мгновенно погрузился в здоровый похмельный сон.
Разбудил его осторожный шепот со стороны коридора.
— Он что, все еще думает? — Это был явно голос Жучка.
— Да какое думает! Спит он, сволочь! Чё, не слышишь, как сопит?
— Да вроде и не сопит уже. Точно, думает! Ушел в себя и…
— …не вернулся. Вот было б здорово! — мечтательно вздохнул кот, — Все проблемы долой!
— Да ты что, совсем опух? Ему еще нас от царя-батюшки отмазывать.
— Правильно мыслишь, Жучара, — протяжно зевнул Виталик, потер кулаками глаза и спустил ноги на пол. — Чего там у вас?
— Тут тебе кузнец какую-то хрень на телеге привез, — сунул нос в дверь Васька, — пускать?
— Пускай. Пусть он эту хрень в сарай тащит.
— А остальных тоже пускать? — фыркнул волк, появляясь рядом с Васькой, — Там еще целая толпа урок собралась. Такие же синюшные, как и ты. Так я их запускаю?
— С ума сошел? — испугался царский сплетник. — Не хватало еще, чтоб их Янка увидела. Она, кстати, здесь?
— Нет, еще не пришла.
— И то слава богу. Так, вы свои морды там тоже не светите. Сейчас я спущусь и сам со всеми разберусь.
Виталий потряс головой, прогоняя сон, еще раз сладко зевнул, потянулся, поднялся с кровати и пошел разбираться. Надо сказать, разбираться было с кем. Около подворья Янки Вдовицы скопилась довольно приличная толпа. Ванька Левша притащил с собой всех своих работников, которые опасливо косились на маявшихся с дикого бодуна пиратов, стараясь при этом держаться поближе к телегам, нагруженным столбами с приколоченными к ним щитами, и отдельной телеге, на которой был установлен пресс. Успокаивало их лишь присутствие сотника Федота, лениво постукивавшего рукоятью кнута по голенищу сапога. Увидев Виталия, стрелец сделал приветственный жест.
— Принимай своих орлов. Все здесь. В целости и сохранности. Одна просьба. Похмеляться им не давай. А то еще одной такой ночи Великореченск не переживет.
— Все будет тип-топ, — успокоил его царский сплетник, — Ты, главное, своим стрельцам прикажи их не задирать. И мы до завтрашнего утра надо будет сделать ряд работ…
— Каких? — простонал Семен. Приняли пираты на грудь перед этим так много, что четыре часа в холодном порубе не сфокусировали их до конца.
— Очень нужных и важных. И махать вам на этот раз придется не саблями, а лопатами.