— Инфляция. Опять же мои мертвяки не забесплатно Великую реку рассекали. Они хоть и мертвяки, а покушать да погулять любят! А это все денежек стоит.
— Это не те мертвяки, что недавно вместе с тобой город брали, а потом в порубе холодном сидели?
— А стоит углубляться в детали?
— Стоит. Колись давай, — приказал Гордон.
— Работники у меня многогранные, мастера на все Руки, — начал нахваливать своих людей пройдоха. — С малолетства, можно сказать, пестовал, уму-разуму учил, для себя Растил!
— А вы действительно два сапога пара, — усмехнулась, поднимаясь из-за стола, Василиса. — Ладно, работайте на благо государства. А я пока по хозяйству, как вы говорите… Кстати, а все-таки хоть намеком, кого в деле сем вредительском подозреваешь? — обратилась она к царскому сплетнику, уставившись на него колдовскими зелеными глазами.
— Тут есть только три варианта, — важно сказал юноша, почему-то вдруг забыв, что все свои предположения собирался оставить в секрете. — Либо это Кощей, либо ННЗ, что в переводе на нормальный язык означает «неизвестный науке зверь», либо Дон.
— Кто-о-о? — выпучил глаза царь.
— Дон. Как мне доложили мои информаторы, есть здесь, в Великореченске, такой криминальный авторитет. Да ты ж сам мне говорил, что они с Кощеем тебя уже достали.
— А ты с этим Доном уже встречался? — осторожно спросила царица.
— Пока нет, но выходы на него уже есть, — нагло соврал царский сплетник, — Так что ежели это он за всем стоит, то от справедливого возмездия не уйдет!
Василиса Прекрасная внезапно согнулась от смеха пополам и плюхнулась обратно в кресло.
— Вот так вот, царь-батюшка, — выдавила она из себя сквозь всхлипы рвущегося наружу смеха, — сам с этим Доном не разберешься, Лексеич его в момент приструнит! Ты на ус-то мотай, мотай. Пригодится…
И тут в раскрытое окно влетел черный ворон, хлопая крыльями, сделал круг по рабочему кабинету царя-батюшки и сел на подоконник.
— И кто из вас тут будет царский сплетник? — лениво, с ноткой пренебрежения спросил он.
— Слышь, носатый, — нахмурился юноша, — кончай выделываться. Можно подумать, ты не знаешь кто! Я твой черный фейс еще у патриарха срисовал и в подкорке зафиксировал.
— Базаришь много, — оборвал Виталий ворон, — Тебе Кощик «стрелочку» на малине забил. Ближе к вечеру «У Трофима» намечается небольшой сходнячок. Так что изволь быть. Желательно трезвый. Ряд вопросов перетереть надо, а без тебя никак.
В наглую птицу полетела чернильница-непроливайка, запущенная царской дланью. Ворон сорвался с подоконника и, сделав лихой вираж, улетел прочь.
— Нет, ну совсем оборзела Кощеева братва! — возмутился Гордон. — Уже при мне моим людям «стрелку» забивают. Обнаглели холопы! Ты рамсы, случаем, не попутал? — вызверился державный на Виталия.
— Я нет, — спокойно пожал плечами юноша. — Я этого носатого сюда не приглашал. Это он меня на малину приглашал. Но вот мучает меня теперь один вопрос: откуда вы такие нехорошие слова знаете, царь-батюшка? На мысли странные меня это наводит.
— Ты что, своего царя в чем-то подозреваешь? — выпучил глаза Гордон.
— Упаси боже! Просто что-то тут в мозаике обшей картины не складывается…
— Пшел вон! — завопил Гордон, давая знать, что аудиенция закончена.
Так как чернильница была уже за окном, то в юношу полетела ее подставка. Царский сплетник и тут был на высоте. Он оказался гораздо шустрее ворона. Юноша не только успел пригнуться, пропуская этот импровизированный снаряд над головой, но еще и допить пиво, прежде чем выскочил за дверь, оставив на столе перед разгневанным царем забытую впопыхах «тарань», хищно скалящую зубы на державного…
На этот раз подворье Янки Вдовицы встретило царского сплетника подозрительной тишиной.
— Васька, Жучок, Янка! — крикнул юноша.
— Ну чё разорался? — донесся до него сверху сонный голос кота.
Виталий задрал голову. Кот пристроился на коньке крыши, греясь на солнышке.
— А где все?
— Все нормальные люди по такой жаре спят, — сердито мяукнул кот, — а ненормальные дурью маются.
— Нормальные, я так понимаю, это ты с Жучком?
— Угу. Вон он, в конуре дрыхнет.
— Ну а Янка-то где, сказать можешь, обормот?
— Больного травками пользовать пошла, — буркнул кот и закрыл глаза, давая знать, что разговор окончен.
Виталий вдруг тоже потянуло в сон.
— В принципе с основными делами я управился. Отчего бы не позволить себе заслуженный отдых?
Не откладывая дела в долгий ящик, сплетник добрался до своей спальни, скинул одежду и плюхнулся на кровать, решив вознаградить себя за труды праведные послеобеденным сном. Как ни странно, предстоящая «стрелка» с Кощеем его почему-то совсем не волновала. Гораздо больше беспокоило странное поведение царя, которому он не находил объяснения.
Как только голова Виталий коснулась подушки, на него тут же навалилась дрема. Сон был сумбурный. Царскому сплетнику снился родной Рамодановск. Он с друзьями в ресторане обмывал премиальные и гонорар за разгромные статьи по делу об антиквариате. Пиво, текила, музыка, классный закусон и жутко сексапильная девица за соседним столиком, на которую он сразу положил глаз и немедленно пригласил на танец. Девушка, вальсируя в его объятиях, звонко хохочет, откинув назад голову, и на лбу ее юноша видит характерную родинку…
Сон сменился рывком, без перехода. Теперь он оказался почему-то в постели рядом с обнаженной красавицей, которая ласкала его тело… сразу четырьмя руками!
— Теперь ты окончательно стал моим воином, — страстно шептала девица, — и никуда от меня не денешься…
Юноша в диком ужасе рванулся, пытаясь выскользнуть из ласковых объятий, но девица и не пыталась особо его удержать. Виталий кубарем скатился с кровати, поднялся, уставился на кровать. Девица с пятнышком на лбу была все еще там. Только теперь она спала, и рук у нее было столько, сколько положено иметь нормальному человеку, — ровно две! «Приснится же такая хрень!» — мелькнула в голове царского сплетника шальная мысль. При этом У него почему-то не возникал вопрос: откуда в его постели появилась эта симпатичная индуска и что она тут делает? Виталий посмотрел на плавные изгибы ее соблазнительного обнаженного тела, перевел взгляд на себя и откровенно запаниковал. Он стоял посреди спальни в костюме Адама, и если сюда войдет Янка… Царский сплетник поднял разбросанную по полу одежду и начал одеваться. Штанина натягивалась на ногу туго. При этом чем-то очень сильно напрягал Виталий стул, стоявший около кровати, но вот чем он его напрягал, царский сплетник никак не мог сообразить. «Блин! Да там же мои штаны висят! — дошло до него, наконец. — А что же я на себя натягиваю?» Ткань под руками юноши затрещала, и он понял, что пытался засунуть ногу в рукав женской блузки.