— Я сказал: самые ценные — налево! А ты куда попер?
— Мой папа — купец первой гильдии.
— Ну и что?
— Я — единственный наследник.
— Конкретнее.
— Пятьсот марок.
— Деревянными?
— Золотом.
— Налево! Следующий!
— Я — внебрачный сын барона фон Деревоза, — представился прыщавый юнец, скромно потупив глазки.
— По бумахам он шын пойтного, — вскинулся Цеворг, отрываясь от записей.
— Я здесь инкогнито, — проникновенно сообщил жуликоватый портняжка… — Не будет же мой фатер афишировать грешки юности. Он, понимаете ли, женат. Тысяча золотых… — намекнул «родовитый отпрыск».
— Налево!
— А мой папа — лучший кузнец Голома! — качнулся вперед дородный детина.
— Направо. Следующий!
— Вы знаете, лет двадцать назад нашу деревеньку тоже навещал барон…
Химерские полки, зажавшие армию Литлера в теснине, с любопытством наблюдали за странными перемещениями в стане врага.
— Что они задумали? — Серк прикинул соотношение сил и дал знак своему полку спешиться.
С другой стороны ущелья ту же операцию повторил Hep. Его воины стреножили коней и застыли в ожидании команды. Один химерский воин стоил десяти, тропа узкая… Шансов у Ганта практически не было, однако…
Мыслили командиры химерских полков практически одинаково — куда спешить? А вдруг Литлер преподнесет им свежую тактическую новинку? Это интересно. Ждать вольноотпущенники Дельгийского ордена умели.
Гант прогарцевал на своем скакуне вдоль шеренги бойцов, откашлялся и вперил в нее огненный взор.
— Вы — наша честь!
Щелкнув каблуками, воины вытянулись в струнку, выгнув грудь колесом.
— Надеюсь, вы понимаете, что это значит?
— Никак нет! — отрапортовала шеренга.
— Это значит, что вы должны с честью погибнуть или помереть… тьфу! Погибнуть или победить, атаковав плебеев справа. Не посрамим эгийской крови! Фиг дайль!
— Дайль фиг!!! — рявкнула шеренга.
— В атаку шаго-о-ом марш!
Шеренга в составе сына кузнеца и сына тестомеса, чеканя шаг, двинулась на химерский полк Серка.
— Так, с честью мы разобрались, — удовлетворенно крякнул Гант, — теперь займемся спасением самых ценных кадров.
«Ценные» кадры скромно потупили глазки.
— Сколько ты там насчитал?
— Миллион… — Свиток в руках Цеворга ходил ходуном. Глаза готовы были выскочить из орбит.
— Оу-у-у… — У Ганта глаза тоже округлились. — Да на такие деньги…
Что он сделал бы на такие деньги, так никто и не узнал, ибо в этот момент в ущелье ворвался Кирилл, и оно мгновенно опустело. Надо было видеть, с какой скоростью армии сменили дислокацию, дружно повиснув на скалах. Альпенисты бы зарезались своими ледорубами от зависти.
— У них что, сезонная миграция? — спросил Серк Нея, удивленно глядя вниз. От рева взбесившихся животных дрожали камни.
— Не думаю, — покачал головой Ней, — скорее гон. Чем-то им вон тот мальчик понравился. Ух как улепетывает!
Гант в дискуссии не участвовал. Он висел между химерскими полководцами, судорожно цепляясь за скалу. Лицо его покраснело от натуги.
— Тяжело? — посочувствовал Серк. Гант молча кивнул головой.
— А ты ножки разожми, — посоветовал Ней. Гант послушно раздвинул ноги, и конь, жалобно заржав, полетел вниз. Командующему голомской армии сразу стало легче.
— Вижу свет!
Мордан осторожно опустил злющую, как черт, Натали на землю и вытер со лба пот.
— Разжалую… — посулила продрогшая насквозь в подземелье принцесса дядьке. — Вернусь домой — и сразу разжалую!
— Сделай милость, — пробурчал Мордан. — Таскать на горбу такую дикую кошку — удовольствие ниже среднего. У меня в имении такие виноградники… Главное — до замка живыми добраться, потом меня за уши от погребов не оттащишь.
В отличие от принцессы ему было жарко.
— Вроде все тихо, — донесся голос разведчика.
Натали зажмурилась. Солнечный диск, уже коснувшийся белоснежных вершин величественных гор Ничейных Земель, бил лучами прямо в глаза.
— Ждем здесь… — распорядился Мордан, указывая на расщелину в скалах неподалеку от тайного выхода с ристалища.
Место было удобное. Холодный воздух с вершин плавно обтекал скалу. Воины быстро развели небольшой костерок из веток пересохшего кустарника, в изобилии росшего на склоне, и принцесса с наслаждением протянула к огню озябшие руки.
— Долго нам тут ждать? — спросила она дядьку.
— Не думаю. Синдарх — парень расторопный.
— Может, навстречу двинем?
— Нет, — отрезал Мордан, — без надежной охраны ты отсюда шага не ступишь.
— Нэ бэспокойся, — раздался насмешливый голос из-за скалы, — мои джигиты охранат умэют.
Мордан с охранниками мгновенно оказались на ногах и ощетинились мечами. Сзади толкалась Натали со своим кинжальчиком, пытаясь стать в строй, но ее усердно отпихивали локтями. Застучали кошта. Выход из расщелины перекрыли абреки Давлета.
— Мой голова пришол, — продолжал ерничать Давлет. — Наргиз, сколко мой голова стоит?
— Три тысячи, — мрачно ответил старик, с ненавистью глядя на Натали.
— Вах! Так мало?
— Не моя цена, — усмехнулся колдун, — с ней разбирайся.
— Слюшай, давай дэсят, а? Каждому. А то мой джигит горячий. Обидэтся можэт.
— Смотри, как бы я не обиделся! — ощерился Мордан. — Всем кишки на уши намотаю!
— Вах! Какой нэваспитанный. Культурный обхаждэний савсэм нэт! — горестно покачал головой Давлет. — Будэм учит.
Абреки спешились. Часть из них обнажили мечи, остальные разматывали волосяные арканы. Действовали спокойно, со знанием дела. Чувствовалось, что подобную операцию им приходилось делать уже не раз.
— Отсюда — ни ногой! — прошептал охране Мордан, рассекая мечом первый свистнувший над головой аркан. — Главное — подкрепления дождаться. Синдарх должен быть на подходе.
Подкрепление не заставило долго ждать, правда, не совсем то, на которое рассчитывал старый воин. Рев разъяренных животных заставил встрепенуться джигитов.
— Ну что ж вы в меня такие влюбленные! — в отчаянии орал изрядно притомившийся Кирилл, метеором проносясь мимо воинов Давлета. Заметив расщелину, сделал головокружительный прыжок и оказался за спиной Мордана. — Ну почему бы вам не полюбить их! — ткнул он пальцем в абреков.