– А-а-а!!! – от визга перепуганных полуголых девиц, заметавшихся по преобразившемуся холлу, у всех заложило уши.
Первый этаж теперь был оформлен в алых, возбуждающих тонах. Кожаные диваны, мраморные колонны, фривольные росписи на стенах и куча оголтелых, верещащих девиц, не понимающих, как они тут очутились.
– Вит! Твою… – Ксанка опять перешла на троллий язык. – Ты о чем думал, когда заклинание читал!!?
– О самом приятном, что было в моей жизни, – честно признался юноша. – Ты ж сама об этом просила.
– Я?
– Ты.
Девушки, наконец, опомнились и перевели дух.
– О! Да это же наш Вит!
– И новый мальчик.
– Какой симпатичный!
Они облепили Олета и Вита и начали, игриво хихикая, их щекотать.
– Присоединяйся, подруга, – крикнула одна из девиц Ксанке. – Ты что, новенькая? Что-то я тебя не припомню.
Лицо Ксанки стало таким приветливым, что Вит с Олетом невольно попятились, волоча за собой повисших на них девиц.
– Гони их отсюда! – Ксанка решительно распахнула входную дверь.
– Угу, – поспешил согласиться Вит. – Девицы-красавицы, вы это… давайте, лучше от греха подальше обратно… туда, откуда пришли.
– Нашел, чем испугать!
– Хи-хи…
– Грехом…
Девицы-красавицы чмокнули на прощанье юношей и потянулись к выходу.
– И откуда они пришли? – заинтересованно спросил Олет, как только развеселые девицы покинули дом.
– Из салуна мадам Сиси.
– Сиси? – мрачно переспросила Ксанка.
– Сиси, – Вит мечтательно улыбнулся, вспоминая самые счастливые моменты своей жизни в городе Вавилоте.
– Если еще раз в этом доме организуется бордель, я его хозяину сделаю обрезание по самую шею!
– Ксан, ты это зря, – встал на защиту своего ученика Олет. – Здорово парень помагичил. С перевыполнением плана, так сказать. Не только дом обновил…
– Но и заселил, – закончила его мысль Ксанка, – проститутками. Так, на сегодня все! Не знаю, как господа, а дамы хотят спать. Надеюсь, кровать в этом борделе найдется?
– Этого добра на втором этаже должна быть куча, – почесал затылок Вит, вспоминая расположение комнат салуна мадам Сиси. – Комнаты там – закачаешься, и все с каминами. Не то что наши кельи.
– Я выбираю самую дальнюю от лестницы и не вздумай совать туда нос, – предупредила Ксанка Вита.
– Извини, придется. Самая дальняя комната отведена под туалет…
– Тьфу! Тогда третью от лестницы, и повторяю: не вздумай туда совать нос!
– А вдруг, какой вопрос возникнет срочный? – решился уточнить юноша. – Потребуется помощь и совет родных учителей?
– Все вопросы по ночам решай с Олетом, – отмахнулась девица и двинулась по мраморной лестнице вверх.
– Я, вообще-то, правильной ориентации, – обиженно пробурчал юноша.
Олет хмыкнул, добродушно хлопнул своего ученика по плечу и пошел вслед за сестренкой подыскивать себе комнату. Виту ничего не оставалось делать, как последовать их примеру.
Вит проснулся оттого, что кто-то лупил его по щекам чем-то мягким.
– Хозяин, хозяин, не время спать, родина в опасности!
Юноша открыл глаза. В полумраке с трудом угадывалась чья-то тень. Эта тень сидела на его груди и шлепала по щекам экс-семинариста.
– Ты кто? – ошалело спросил Вит.
– Паленый.
– Кто-кто?
– Оборзел, хозяин? Забыл, кого на шабаше покупал?
– Господи, какие кошмары снятся!
Вит перевернулся со спины на бок. Кот шлепнулся на пол.
– Хозяин, не время спать, родина в опасности!
Юноша протяжно зевнул, вспомнил все, что с ним произошло за последние трое суток, и понял, что это не кошмар. Легкое облачко за окном в этот момент приоткрыло краешек луны, и в ее свете Вит увидел, как Паленый, выпустив коготки, пытался стянуть с него одеяло.
– Слушай, голем, отвали! Кто тебя звал? Брысь в суму обратно!
– Во-первых, я уже не голем.
– А кто?
– Тебя надо спросить. Нечего было в меня всякую дрянь заталкивать, так что теперь терпи, родимый, и вставай!
– Какую еще дрянь я в тебя затолкал? – захлопал глазами Вит.
Спросонок он ничего толком сообразить не мог, а потому просто сердито повторил вопрос.
– Так чего тебе надо?
– Хозяин, если ты сейчас не встанешь, ты же описаешься!
Только тут Вит сообразил, что мочевой пузырь действительно подпирает. Это его удивило. Буквально пару секунд назад никаких проблем с ним не было. Вит еще раз протяжно зевнул, сел на кровати, спустил ноги на пол.
– Давай, хозяин. Иди, иди. В туалет по-быстренькому.
– Уговорил, – Вит поднялся и зашлепал босыми ногами к двери.
– Вот и правильно. – За спиной юноши скрипнули пружины. – Место нагрел. Хоть какой-то от тебя толк.
Вит оглянулся. Наглый котяра уже залез под одеяло. По подушке разметались длинные заячьи уши.
– Чего уставился? Знаешь, в твоей суме какая холодрыга?
– Ах ты сволочь хвостатая!
– С кем поведешься. Ладно, не парься. Кровать широкая, места всем хватит… – Кот, не дожидаясь ответа, закрыл глаза и нагло захрапел.
– Вот гад… – Вит еще раз протяжно зевнул, почесал грудь. Рука наткнулась на нательный крест отца Илерея. Юноша привычно перекрестился и вышел в коридор.
Путь к клозету пролегал мимо комнаты, в которой обосновался на ночь Олет. Писк и приглушенные вопли из-за двери заставили его остановиться. Он прекрасно знал, что в салуне мадам Сиси, послужившем прообразом его новому жилищу, на все апартаменты было наложено заклинание неслышимости, дабы распаленные клиенты не сбивали своими стонами и воплями с ритма обитателей соседних комнат. Это что ж там такое должно было твориться, чтобы звуки сквозь все магические заслоны просочились в коридор? Виту стало так интересно, что он, игнорируя потребности организма, приоткрыл дверь. То, что он там увидел, повергло его в шок. Облачко уже полностью сползло с луны, и в ее серебристом призрачном свете Вит увидел Олета, бегающего по комнате в одних трусах. За ним носились три девицы, грохая по полу подкованными сапогами. Они были запакованы в черные кожаные трусики, лифчики, сделанные из того же материала, на головах красовались такие же кожаные кепи, а в руках они держали длинные кнуты. Олет, уворачиваясь от ударов хлыстов, проявлял чудеса ловкости. Он лавировал между каменными статуями, изображавших фаллосы разных видов и размеров, которые, в основном, и принимали удары на себя. Юноша старался при этом прорваться к своей котомке, напичканный одноразовыми магическими артефактами, но удары хлыстов постоянно отсекали ему дорогу.