— Тот, кто вернет Скорпиону власть над Мирозданием, может рассчитывать на бесконечную благодарность! — восторженно выкрикивала Дара. — И еще мы должны найти инструмент для ремонта Логруса.
Тут к Сухею неожиданно вернулась часть памяти, и старец объявил, что где-то в Отражениях — кажется, в подземельях Замка Четырех Миров — есть зеркальный монолит, в котором заточен Скорпион. Еще он вспомнил про существование Отражения по имени Монсальват — там якобы хранятся всесокрушающее Копье Скорби, наконечник которого сделан из Рога Единорога, и Грааль — выточенная из Когтя Птицы чаша, в которую стекала кровь раненого Скорпиона. По словам Сухея, Змея отобрала Копье у Суэйвилла, чтобы тот не обрел слишком большого могущества. Взамен она помогла воинственному принцу стать королем Хаоса. В те времена Хаосу следовало иметь на троне воина, а не мудрого политика.
— Очень нечеткая информация, — с неудовольствием прокомментировал Мандор. — Где-то в Отражениях… кажется, в подземелье… якобы хранится… Нам всем придется засучить рукава, забыть о прочих хлопотах и заняться поисками. Такие дела нельзя поручать мелким исполнителям.
С ним снова согласились, и Дара принялась излагать диспозицию: кого и куда отправить. Лишь Мерлин не участвовал в этих сотрясениях атмосферы, а предпочел мысленно обратиться к Колесному Призраку: «Малыш, надо незаметно прочесать Отражения и найти…» По его извилинам прошелестел полный энтузиазма ответ: «Папа, я все понял! Отражение Монсальват, зеркальный монолит, Копье, Чаша Грааля, Скорпион. Я быстренько!»
Голос межтеневого процессора растаял — парнишка устремился на поиски, забыв о правилах приличия, которым его никто и не учил. Удовлетворенно прокашлявшись, Мерлин обратился к олигархам:
— Не кажется ли уважаемой публике, что вы уделяете слишком много внимания инфернальным аспектам и совершенно забыли о грубой прозе жизни?
С удивлением вспомнив о присутствии короля, уважаемая публика недовольно покосилась на Мерлина. Нехотя, только из приличия, Мандор осведомился, что он имеет в виду. Мерлин обратил их внимание на тонкую игру, которую провели нирванцы и в результате которой Амбер опять враждует с Хаосом. Сегодня два Великих Королевства оказались на пороге новой войны, а Нирвана следит за схваткой из безопасного удаления.
— Как стервятники, готовые заклевать побежденного, — нашел удачное сравнение Бансис.
— И победителя тоже, — фыркнул Мандор. Мерлин резко оборвал их, крикнув:
— Да поймите вы наконец, что теперь исход зависит от того, чью сторону примет Нирвана!
— Не впервой, — охладила сына Дара. — Не переживай — никакой войны не будет. Ты сумеешь убедить своих амберских родственников, что последний конфликт был самодеятельностью авантюристов из Путей Прерывающих Полет. Амбериты должны удовлетвориться той кучей Пограничных Теней, которые отхватили своим контрнаступлением.
Она была права, но Мерлин все-таки буркнул:
— Еще одна твоя выходка — и нам не избежать больших неприятностей.
— Я буду паинькой, сир. — Дара ослепительно улыбнулась. — Очередная неудача не станет фатальной. А промахи случаются у всех.
Вздохнув и мысленно ругаясь последними словами, Мерлин смирился. С незапамятных времен правители совершали грубые ошибки, теряя власть, целые страны и даже собственную жизнь. Но если при этом удавалось сохранить жизнь, то они могли не опасаться неприятностей в дальнейшем. У демонов Судьбы короткая память. Старые промахи остаются без воздаяния.
Как выяснилось, не всегда.
Рыцарские доспехи, пылившиеся у стены несметное число столетий, неожиданно пришли в движение. Сделав несколько неуклюжих шагов, медная фигура приблизилась к остолбеневшей Даре и, вытянув рукава, вцепилась пальцами перчаток в горло вдовствующей королевы. На забрале шлема прорисовались черты свирепого женского лица, и безжалостный голос произнес:
— Ты пыталась убить моего сына и будешь за это наказана.
Дара хрипела, задыхаясь, и отчаянно размахивала руками в безуспешных попытках освободиться. Поспешив ей на подмогу, Мандор и Мерлин вызвали из запасников целый ворох чар, подходящих для такого случая. Доспех рассыпался на фрагменты, со звоном упавшие на пол, но обшитая металлическими пластинками перчатка деловито поползла к ноге Дары.
Вспомнив университет и футбольную площадку, Мерлин четким ударом отправил перчатку в дальний угол. В ответ забрало шлема произнесло:
— Ты не будешь в безопасности нигде и никогда. Любой предмет, рядом с которым ты окажешься, может загрызть тебя, как взбесившаяся гиена.
Потверждая эти слова, изящная лампа из китайского фарфора разлетелась вдребезги, и большой осколок рассек Даре щеку. Мерлин торопливо призвал Мощь спайкарда, и острые углы магической звездочки заполнили пространство сетью силовых линий. Потоки энергии выстроили щит, непроницаемый для внешнего колдовства.
— Отбой тревоги, — сказал Мерлин, немного отдышавшись. — Теперь эта ведьма к нам не прорвется.
Смертельно бледная Дара зажимала пальцами рану, из которой сочилось голубое пламя. Мандор подал ей платок из ткани, впитывающей огонь демонической крови, и озабоченно спросил у Сухея:
— Это была Геката?
— Лицо похоже, — уклончиво ответил старик. — Насколько я помню, королева ведьм славилась мстительностью. Мерлин хохотнул:
— Мамуля, ты встретила достойную подружку.
Дара не стала отвечать на его насмешку, опасливо оглядывая обстановку комнаты, словно пыталась предугадать, откуда ждать следующего нападения. Когда по стенам забегали янтарные блики, королева испуганно вскрикнула, но быстро успокоилась — это всего лишь вернулся Колесный Призрак. Догадливый парнишка отрапортовал телепатически, чтобы не услышали остальные:
— Па, поздравь меня. Я кое-что нашел.
Баку,
май 1999 — май 2000