— Так я и знала! — прошипела Гретхен. — Ты снова спутался с этой старухой.
Резко развернувшись на каблуках, она вылетела из комнаты, столкнувшись в коридоре с родителями и братьями Фауста. Семья проводила взбешенную девицу равнодушными взглядами, но говорить о ней никто не стал.
— Хорошо сработал, братишка, — сказал Мефисто. — Я имею в виду твое путешествие.
— Это было нетрудно, — отмахнулся Фауст.
— Подведем итоги, — приказным тоном предложила Геката. — У нас есть больная Птица, и тут сразу возникает вопрос: можно ли убить Прародительницу?
— Об этом позже… — поморщился Кул.
— Согласна. — Геката улыбнулась. — Продолжаю. Кроме Птицы у нас есть Грааль и Самоцвет. Но мы не знаем, что делать со всем этим богатством!
— И еще у нас есть Кинжал, — напомнил ей супруг.
— Ты знаешь, для чего он нужен? — саркастически осведомилась царица.
— Во! — Кул поднялся. — Я же поручил демону-библиотекарю поискать литературу. Сейчас позову — пусть отчитается.
Он забормотал колдовские формулы на древнем языке гарпий. В углах комнаты стала сгущаться тьма, разбавленная мелкими искрами.
— Бред какой-то, — сокрушенно сказал Вервольф. — Потратили столько сил, перебили несметное число демонических отродий, даже Грааль добыли. А дело ни с места. Все три Главных Источника по-прежнему разрушены.
— Повреждены, — уточнил Мефисто. — Причем Логрус поврежден сильнее прочих, и это не может не радовать.
Отец хохотнул:
— Логрус, можно сказать, не поврежден, а именно разрушен. И Лабиринт тоже.
— Ошибаетесь, уважаемые, — устало буркнул Фауст. — Узор Порядка почти цел и практически невредим.
После его подробного рассказа родственники ненадолго погрузились в размышления. Фауст подумал, что нужно посоветоваться с Атастарой и с Птицей, — может, подкинут дельную мысль.
Прервав общее молчание, отец озабоченно произнес:
— Вмешались силы, которые поддерживают равновесие. В итоге наше преимущество уничтожено, поскольку Лабиринт частично отремонтирован, но при этом не восстановлена ни одна из наших Пирамид.
— Полагаю, в центре Узора мною управлял обитатель Лабиринта, — сказал Фауст. — Этот демон враждебен нам.
Меф ответил, покачивая головой:
— Не так все просто. Ремонт Узора поднял бурю, которая спасла тебя от погони. Не будь этих потрясений, Колесный Призрак настиг бы тебя в два счета.
— Он издевался надо мной!
— Безусловно, — подтвердил Мефисто. — Но это означает всего лишь, что у него есть чувство юмора.
— Не стоит оценивать поступки существ, о которых мы даже не знаем, кто они такие, — проговорила Геката
Появился библиотечный демон и стал докладывать на ухо повелителю. Однако в комнате было шумно, и Кул, поморщившись, вышел, жестом позвав демона следовать за ним.
Сквозь неплотно прикрытую дверь прорывались голоса — торопливое попискивание демона и взволнованный рокот отцовского баритона. Кажется, разговор коснулся проблем интересных и серьезных, а это означало, что потусторонний архивариус отыскал среди книг важные сведения про Кинжал Судьбы или Копье Скорби. Фауст двинулся к выходу, чтобы узнать новости из первых рук, но Геката перехватила сына на середине пути. Взяв его за локоть, мать сочувственно поведала:
— Фау, я подумала о той кобылке из Амбера — дочери Оберона с изумрудными волосами.
— Правда, мама, — спохватился он — Лью пыталась пробиться, но тогда барахлила связь.
Карта Льювиллы, извлеченная из Колоды, без помех и промедления перекинула нить через миры, разделявшие Амбер и Дримланд Хмуро глядя на бывшего любовника, принцесса произнесла:
— Как бы я ни была на тебя зла, все равно не верю, что ты мог так подло нас предать!
— Я вас не предавал, — обиженно вскричал Фауст. — Вы получите Самоцвет и сможете восстановить Узор Порядка. Но я не обещал, что верну камень немедленно
Оттеснив сына, Геката приветствовала принцессу и добродушно проговорила:
— Дорогая, успокой своих родственников. Мы возвратим вашу драгоценность в самое ближайшее время. А пока прими небольшой сувенир.
Сказав это, царица сняла с пальца и протянула ошеломленной принцессе перстень с Чешуйкой. Льювилла неуверенно взяла подарок сквозь плоскость Козыря.
Откуда-то с амберской стороны Карты просочился полный остервенения голос разгневанного Рэндома:
— Еще раз восхитишься сюжетом — повешу немедленно!
«Кому это он? — удивился Фауст. — И о чем?»