– Сейчас на пломбы годовую гарантию дают.

– Да я уже запутался в своих зубах – какой где лечил.

– У меня хоть с передними нет проблем – выбили и больше не жмут.

– Ночью в гостинице ничего не слышал?

– Там, в Москве? Всю ночь страшный сон снился. Стоят два шара прямо против лузы. Такие с закрытыми глазами вколачивать надо, причем оба. Я примериваюсь, хочу наверняка и киксую. Потом снова очередь моя и снова подстава – те же два шара вернулись к той же лузе.

Пузом ложусь на стол, примериваюсь, и бац – то же самое.

– А я проснулся, дырку языком нащупал и слышу: в коридоре какие-то люди бродят, шушукаются.

– Это, наверное, когда дежурные нас от девчонок вытурили. Нас же Ольга со Светой пригласили выход в финал обмыть.

Струмилин погрустнел, узнав, что женщины с самого начала обошли его вниманием. Непонятные у них вкусы.

– Не расстраивайся, ничего там интересного не было, никто никого не завалил. Хочешь я тебе рыбку поймаю?

Не дожидаясь ответа, Леша снял штаны и зашел по пояс в воду.

– И как ты ловить собираешься? Руками, что ли? – усмехнулся Вадим, побывавший с экспедициями на трех континентах.

Барабанов приложил палец к губами, постоял неподвижно с полминуты. Глаза его были прикрыты – то ли он ориентировался на слух, то ли кожей ловил отклонение холодноватых струй. Вдруг он резким движением черпнул воду и выхватил что-то отчаянно бьющееся. Из крепко сжатого кулака виднелся торчащий рыбий хвост.

Глава 15

Здоровому мужчине с нормальными инстинктами сложно ночевать в одном спальнике с двумя молодыми женщинами. Пуританином Забродов не был, но относился к поколению людей, признававших близость только с глазу на глаз. Тут мало того, что подруги сразу две, еще и народ вокруг ворочается: кто-то шепчется, кто-то похрапывает.

Прижавшись к Иллариону, Вероника с Зиной быстро заснули, будто по-другому никогда и не ложились. Забродов некоторое время усмирял свою плоть и, наконец, успокоился и сосредоточился на деле. Мысленно он провел ревизию, вспомнив всех поименно.

Рифат с его задорными усиками. Легко представить, как с золотистым саксом в руках он принимает мзду за очередной заказ. Как покуривает мастырку после закрытия ресторана. Но для хладнокровного убийцы он как-то жидковат.

Пожарник Семен с его бесконечным «на фиг».

В огонь и дым нормально впишется, ругню с начальством тоже запросто затеет. Но маниакальную хитрость трудно представить даже на самом донышке этой рыжей головы.

Диана – вот о ком пока еще трудно высказываться. Но будь она убийцей, не стала бы так демонстративно подчеркивать свою загадочность и все время молчать, неотрывно глядя в пустоту.

Бажин со своим самомнением – типичный амбал, не отягощенный высокими материями и большим количеством извилин. Такой не станет улыбаться пряча камень за пазухой, а выдаст, что на уме, не беспокоясь о вежливости.

Вадим Струмилин, наоборот, человек интеллигентный, тихий, никого не оскорбит. Много знает о природе – похоже, с растениями и жучками ему гораздо проще, чем с людьми. Ущербного в нем нет ничего, но чувствуется в общении какая-то застарелая неуверенность.

Света Акимова – мужик в юбке, железная леди. Если устроить состязание по армрестлингу, мало кто из здешних мужиков устоит против нее. Суровая дама, но агрессии в ней не заметно. К сильному полу относится, как к несмышленышам, которых трудно воспринимать всерьез.

Все живые люди, но достоинства как будто перевешивают их недостатки. Однако тень по-прежнему мерцает. Значит, в ком-то я ошибаюсь.

«Следующий свой шаг преступник наверняка сделает в темное время суток. Значит, вырубаться на все сто нельзя», – с этими мыслями инструктор тревожно задремал.

* * *

– Подъем! – послышалось через два часа снаружи.

Тут никому поспать не дадут. Он-то человек привычный к перегрузкам, а женщинам каково?

– Подъем!

Справа зашевелилась пригревшаяся в тесноте Зина, которая спросонья заплела своими ногами ногу Забродова. Слева пробормотала что-то Вероника, тронув губами его литую скулу.

– Не спешите, девчата, еще никто не встал.

– Через десять минут начинаем! – вещал металлически-безжалостный голос. – Кто опоздает на старт, даст соперникам фору.

Чертыхаясь и матерясь, народ стал постепенно выползать из барака. Людей застали в самую сладкую минуту сна, когда он только проникает во все поры тела, размягчает кости и мышцы.

О саботаже уже и речи не шло. Каждый думал только о том, что же в этот раз приготовили устроители.

Расстегнув спальник, Забродов выбрался из теплого логова первым.

Операторы уже прибыли на место, ежась от холода в утепленных куртках. Фалько, и ночью не снявший темных очков, давал им последние указания. Новиков, пользуясь привилегиями «звезды», сидел на легком пластмассовом стульчике, гримерша колдовала над его отекшим, землистого цвета, лицом. Даже пижонские узкие бакенбарды выглядели на нем сейчас серыми полосками налипшей грязи.

Какая-то девица взялась объяснять условия конкурса:

– Ничего сверхъестественного. Каждый получает вот такой фонарик. Батарейки можно не экономить. До конца конкурса их хватит.

– Подождите! Еще не все вышли, – остановил Ладейников.

– Пусть пошевелятся на фиг, – громко проворчал Семен. – Мы здесь стоим, колотимся, а кто-то лишнее тепло набирает! Давай, объясняй дальше!

– Поторопите своих товарищей, – шмыгая носом, обратилась девица к Бажину.

– Тамбовский волк им товарищ! – последовал ответ.

– Слушайте дальше. В лесу на острове раскиданы золотые звезды, величиной примерно с мою ладонь. В свете фонарика звезда сразу блеснет – светите себе под ноги, в стороны, вверх. Звезды могут оказаться везде: на ветке, в траве, в воде.

– Ну ясно-ясно, – кивнул Костя Воробей, у которого с недосыпу разламывалась голова.

– Тебе ясно, а другим нет, – возмутилась Зина. – Сколько звезд надо набрать?

– Сколько получится.

Новикова припудрили, подрумянили, закапали что-то в глаза, и теперь он казался ожившим трупом из фильма ужасов. Впрочем, на пленке он должен смотреться нормально – оператор взялся снимать его без тени сомнения.

Объективы на камерах стояли уже не те, что днем: освещенность каждого метра островного пространства колебалась от минимума к максимуму.

В разных точках острова успели смонтировать несколько вращающихся прожекторов, самые мощные – на верхушке мачты с логотипом нефтяного спонсора. Их свет легко пробивал толщу хвои, освещал стволы деревьев. Когда яркий сноп вздымался к небу, звезды исчезали из виду. Казалось, свет дотягивается до них, заставляя щуриться даже инопланетян.