– Ну и барон вам достался, – посочувствовал колдуну полуэльф.
– Да они в городе тут все такие дикие… – извиняясь развел руками Одуван.
– Что делать будем? Бизнес рушится.
– Инверсию памяти, – мудро изрек Одуван. – Слышь, братан, она как очухается, ты скажи ей только «Гурк-гу-гу». Понял?
– А что это значит?
– Согласен.
– На что?
– Потом объясню.
Эльдер с Одуваном сделали одновременный пасс в сторону совы. Она поднялась и прогугукала предыдущий вопрос. Арчибальд честно прогугукал подсказанный ответ. Одувана с Эльдером опять перекосило.
– Ну и прононс у твоего нового барона, – хмыкнула сова на чистейшем, арканарском, кинув любопытный взгляд на Одувана. – Не придуривается?
– Да кто ж его знает! – дружно взвыли колдун и его управляющий.
– Не зна-а-аете, – протянула сова. – Если вникнуть в смысловые подгруппы гурк-гу-гу с учетом его обертонов, то получается: согласен, если глава Дома придёт сам во главе своего войска на непонятный разговор по поводу раздела территорий. Так и доложим.
Сова упорхнула. Одуван грустно посмотрел на Эльдера.
– Теперь ты понимаешь, почему в нашей Заболотной Пустоши бароны не приживаются, а хозяин так нужен! Мужики уже все передрались!
– Понимаю. Ладно. Что есть, то есть. Давай лучше поговорим о деле.
Одуван с Эльдером уже не смотрели на Арчи, и он вдруг почувствовал себя рядом с ними чуть ли не покойником.
– Я тут, пока собирался, – продолжил Эльдер, – наткнулся в подвалах на какие-то мешочки. Ваши, скорее всего, раньше их там не было. Может, я для хозяйства что-нибудь оттуда возьму?
– Что? – встрепенулся Арканарский вор.
– Ну… тряпье всякое. Окошки там потереть. Лавочку-то в порядок надо приводить. У меня, чай, здесь целых пять процентов есть.
– О каком тряпье речь? – захлопал глазами Одуван.
– О том, что в мешках.
– Что? Все мешки с тряпьем?..
– Да нет, в некоторых золотишко лежит. Я на него не претендую.
– Пра-а-авильно, это на разви-и-итие, – прогудел Одуван.
– Но тряпья-то больше. Так можно воспользоваться?
– Можно… Как тряпья больше? – вскинулся Арчибальд. – Где подвалы?
– Извольте за мной…
То, что увидел Арканарский вор в родных мешочках, повергло его в шок. Из реальных ценностей там было только то, что он позаимствовал у Кефера. Остальные мешки были набиты старой амуницией, полусгнившими кирасами, рваными плащами, которым, судя по степени ветхости, была уже не одна сотня лет.
– А что, – почесал затылок Одуван, – на тряпки вполне сойдет.
– Болван! Нас ограбили! – Арчи от такого удара покачнулся. – Я трое суток работал, через себя перешагнул! По спальням принцесс прошелся… – При этих словах Эльдер занервничал. – А меня какой-то гад… Слушай, – повернулся аферист к Одувану, – у Георга VII завелся вор в самом дворце!!! Ты представляешь? Он меня обворовал! В этих мешках столько улик было натырено…
– Так там были улики? – Одуван тоже затосковал.
С лёгкой руки Арканарского вора улики у него ассоциировались с полновесным золотом.
– Всё, что заработал непосильным трудом, – продолжал стенать Арчибальд, – всё украли! Ух, будь я правителем этой страны, всех воров сажал бы на кол!
Арчи был безутешен. В первый раз за долгие двадцать лет жизни его так внаглую обворовали, и в душе его разгорелся праведный гнев.
– Я знаю, кто это! Знаю!
– Кто? – Одуван тоже начал закипать.
– Всё! Идем и валим де Гульнара.
– А почему ты думаешь, что это он? Вдруг это король?
– Король под «Отупином». Он на это не тянет. Бьем де Гульнара!
– А вы знаете, от этих мешков Мерланом тянет, – осторожно сказал разбушевавшемуся «вольному магу» управляющий, – и дворцовыми…
– Какими дворцовыми?
– Ну… домовыми, что во дворце живут. Их дворцовыми ещё называют. Они все Мерлану подчиняются.
– Всё, – переключился сразу Арчибальд, – валим Мерлана. Он больше не жилец!
– Да он, вообще-то, умер тысячу лет назад, – растерялся Эльдер.
– Ничего, откопаем и ещё раз убьем! И не вздумайте меня держать! Одуван, за мной!
Взбешенный Арчибальд летел по ночным переулкам Арканара с такой скоростью, что Одуван, делая семимильные шаги, едва успевал за ним.
– А может, не будем? – ныл он по дороге, мотаясь где-то в кильватере. – Побаиваюсь я привидений.
– Завянь. Будем.
Арчибальд свернул в какой-то проулок и нырнул в лавку оружейника. Он прекрасно знал, что эта лавка работает в любое время. Не раз приобретал там для себя специализированный профессиональный инструмент.
– Давненько вы у нас не были, уважаемый, – расплылся при виде постоянного клиента старый гном, поглаживая прокопчённую бороду, и щёлкнул пальцами. – Нашей, особой, – крикнул он куда-то внутрь подсобки.
Оттуда выплыла его дородная, не менее бородатая, чем муж, жена, встала на цыпочки и поставила на прилавок поднос с кувшином гномьей водки.
– Не откажусь, – Арчи одним махом опорожнил кувшин.
Внутрь лавки, согнувшись в три погибели, втиснулся Одуван.
– Ему не наливать, – коротко распорядился аферист, – он мне для дела трезвый нужен. Так, дело спешное. Нужен особый товар.
– Всё, что угодно, – широким жестом обвёл старый гном образцы своей продукции, развешанной по стенам.
– Мне твои мечи и луки не нужны, – сердито буркнул Арчибальд, – я же говорю – особый!
– Конкретнее, пожалуйста.
– Кастеты есть?
– Конечно!
Из-под прилавка вынырнул поддон, доверху наполненный кастетами всех видов, форм и размеров.
– Нужны серебряные.
– Есть.
– Один мне, другой ему… – Арчи покосился на кулаки Одувана. – На его лапу протез найдётся?
– Даже если нет, в один миг подправим, – успокоил гном Арканарского вора.
– Я в тебе не сомневался. Стучи молоточками по-быстрому. Тройная оплата. Да, и чтоб на каждом гравировка была.
– Какая?
– Трисветлого. Можешь?
– За хорошие деньги хоть со всеми его святыми.
– Деньги будут хорошие, – посулил кипящий от бешенства Арчибальд, – шпарьте! Вдесятеро против обычной цены даю.
В глубине лавки оружейника заскрипели мехи. Дохнуло кузнечной гарью и жаром металла хорошо раскочегаренной домны. Гном быстро обмерил ладонь Одувана и исчез. Вернулся довольно быстро. Не прошло и пары минут, как заказ был готов. С серебряных, ещё тёплых после ковки кастетов на «вольных магов» смотрели Трисветлые в окружении всех своих святых. Арчи не скупясь отсыпал золота и выскочил из лавки, чуть не сметя по дороге зазевавшегося Одувана. Деревенский колдун тупо смотрел на диковинный кастет, украсивший его руку, пытаясь понять, за каким Дьяго на нём отчеканены святые. Опомнившись, он неловко выполз из лавки оружейника, чуть не высадив задом дверной косяк, и поспешил за Арчибальдом, чей плащ развевался на ветру уже в конце переулка. Догнал он своего друга уже около храма Трисветлого, в который, несмотря на поздний час, вломился Арчибальд.