Аферист поспешно спрыгнул с гроба-стола и присоединился к товарищам.
– Однако пора и за дело. Заклинание упокоения все помните?
– Нет! – дружно ответствовали студенты.
– Почему? – обиделся Марганелл.
– Вы нам его еще не говорили, – пояснила Дуняшка.
– Ах да… у вас же первый урок. Ну слушайте: ПОКОЙНИКУС ПОКОЕМС УПОКОЕМС!!! – проревев Марганелл так, что бедные студенты аж присели со страху. – А теперь дружно, хором, повторяем, – вновь мило улыбнулся магистр.
– Покой… уй… ой… оем… – блеяли бедные студенты.
– Нда-с, – почесал затылок Марганелл, – для начала сойдет. Ну кто тут у нас самый смелый?
Студенты дружно вжались в стенки. Дуняшка едва успела вывернуться из-за спины племянника. Сдиравший со стены серебряный подсвечник Арчибальд увернуться не успел.
– Совсем сдурел?!! Все, тебе больше не подаю.
– Извини, друг!
– Не извиняю. Дуняшка, тебе подсвечник не нужен?
– Нет. У меня в светелке их полно.
– Как с вами трудно!
Марганелл на них внимания не обращал. Он с умилением смотрел на Демельзу, ватные ноги которой не успели донести ее до стены.
– Умница. Вот что значит – настоящий характер. Сумела преодолеть себя и первой вызвалась идти на бой! А ведь даже заклинание наверняка не помнит. Настоящая героиня! Иди сюда.
Повинуясь мановению руки магистра, мраморная крышка «стола» взмыла в воздух и аккуратно встала около стены. Ножки «героини» подкосились, она плюхнулась на пол и на четвереньках поползла от гроба.
– Мадам… э-э-э… мадмуазель, не туда ползете! А, ладно. В качестве примера на первый раз сам подниму и упокою. – Марганелл укоризненно посмотрел на студентов. – ПОКОЙНИКУС ВОСПРЯНЕМС!!! – проорал он.
За его спиной, стуча костями, из гроба начал выбираться скелет. Перевалившись через край, упал на пол, поднялся, доковылял до крышки гроба, взвалил ее на свой костлявый хребет и двинулся в обратный путь.
Марганелл не оборачивался и всего этого не мог видеть. Он упоенно продолжал лекцию:
– А теперь самый простой способ определения характера нашего покойника. Обратите внимание на то место, где у них когда-то были глаза. У восставших из гроба покойников в глазницах должны сверкать огоньки. Огоньки бывают только двух видов, и они безошибочно подскажут вам, как дальше действовать. Если огоньки зеленые, то покойник тихий и смирный. С ним можно потолковать о жизни, обменяться информацией, прежде чем вы его упокоите. Это самый приятный вид усопших. Если огоньки голубые, то покойник буйный, но и это не страшно, если он только что поднялся из гроба. Пока усопший придет в себя, пока сориентируется в пространстве, пройдет немало времени, и вы всегда успеете его упокоить. Так какого цвета огоньки у нашего покойника?
– Красные, – хором ответили студенты.
– Не может быть! – удивился Марганелл.
В этот миг мраморная крышка гроба вмяла голову преподавателя в плечи.
– Значит, это новый вид, – задумчиво сказал магистр, оседая на пол, – и упокоивать его теперь вам.
– А-а-а!!! – согласились с ним студенты и ломанулись на выход, но оттуда послышался такой жуткий вой, что они немедленно развернулись на сто восемьдесят градусов и понеслись обратно, чуть не снеся по дороге новый вид покойника.
Впереди всех летел Дифинбахий с выпученными глазами. Своим могучим телом он вышиб каменную дверь ближайшей камеры-усыпальницы, и внутри сразу стало тесно. Дверь за студентами захлопнулась и начала замазываться изнутри раствором. Кто-то из первокурсников неплохо владел строительной магией. Панике не поддался только Арчибальд, так как, в отличие от остальных студентов, занимавшихся, по его мнению, всякой ерундой, он был занят очень важным делом: готовил подарки для своего неблагодарного друга Дифинбахия, раз уж Дуняшка от даров отказалась. Его ловкие руки шустро скручивали подсвечники со стен и аккуратно запихивали в мешок. Краем глаза он прекрасно видел вздымающуюся в ровном дыхании грудь Марганелла, а потому был за него относительно спокоен; и еще он заметил, что огоньки в глазницах скелета, присевшего отдохнуть после трудов праведных на каменную скамейку, сменили колер с красного на зеленый. Как только последний подсвечник, торчавший в прижатой к груди руке статуи, занял свое место в мешке, аферист пристроил его меж каменных складок мантии Трисветлого и присыпал вековой пылью, которой в склепе было больше чем достаточно, так что на фоне серого камня дары другу стали абсолютно незаметны. Покончив с этим, он соизволил наконец заняться уроком некромантии.
– Ну что? – вопросил он покойничка, присаживаясь рядом. – Потревожили тебя, родного?
Скелет обреченно кивнул головой.
– Да, не завидую я тебе. Поднять подняли, а объяснить, зачем подняли, не удосужились. Я тебе сочувствую, мужик… Ты ведь мужик?
Скелет кивнул еще раз.
– Да-а-а… не завидую. Лежал ты тут, никого не трогал, на косточки свои упокоенные по всем правилам сверху любовался. А тут пришли, подняли… Я тебя понимаю, мужик. Я б тоже на твоем месте возмутился, но ты мне скажи, каким местом думал, когда преподавателю нашему крышкой гроба прическу портил? Кто тебя теперь обратно упокоивать будет? Я ведь заклинания не помню.
Скелет явно заволновался.
– И вообще, чего ты на него взъелся?
В глазницах скелета вновь засверкали опасные красные огоньки. Он начал яростно жестикулировать руками, поочередно тыкая костяшками пальцев сначала в Марганелла, а потом в себя.
– А-а-а… – дошло до Арчибальда. – Ты тоже некромантом был?
Скелет яростно закивал черепушкой и вновь потянулся к крышке гроба.
– Отставить! – рявкнул Арчибальд. – А ну в глаза мне смотреть!
Скелет уставился на афериста, и огоньки в глазницах вновь замерцали зелеными сполохами.
– Да, не любишь ты коллег. Понимаю: догадываешься, что дальше будет. Да ты садись, садись. В ногах правды нет.
Скелет плюхнулся обратно на скамейку.
– Теперь тебя лет двадцать каждую ночь будут поднимать, упокоивать, поднимать, упокоивать, и кто? Студенты, заклинания толком читать не умеющие. Ох и намучаешься ты… Сначала рука отвалится, потом нога, потом… Нет, это уже не отвалится, а вот черепушка запросто.
.Скелет схватился за голову. Весь его вид выражал такое отчаяние, что Арчибальду стало его жалко.
– Не горюй, мужик, есть способ. Могу сделать так, что про тебя навсегда забудут.
Скелет встрепенулся, вопросительно уставился на афериста.
– Но это, сам понимаешь, не бесплатно. Тебя слишком многие видели в лицо… в смысле, в череп. Придется от всех отмазываться. А это дорого, ох дорого! А у тебя ничего нет…