Юэн вопросительно посмотрел на нее.
— Если бы кто-то выжил, он бы уже добрался до нас, — мрачно объяснила женщина. — Значит, никого в живых не осталось. Зато на огонь и шум сбегутся новые незваные гости.
Кто-то пробормотал:
— Упокой, Господи, их души…
Обернувшись на эти слова, Юэн увидел Шона, который наспех перекрестился.
— Там есть живые, — с неизвестно откуда взявшейся уверенностью произнес Юэн.
Шон мотнул головой:
— После такого никто не выживет.
— Шон тебя сменит, — сказала Марла. — Иди поспи, Юэн. Завтра поговорим.
Спускаясь по лестнице, Юэн не мог избавиться от ощущения, что после взрыва, пожара, перестрелки и всего остального кто-то остался жив. Кто-то лежал в развалинах, раненый, одинокий, и боялся позвать на помощь. Юэн знал это так же точно, как то, что любит своих детей.
* * *
Раболовцы разбили лагерь в пустынном пригороде, чтобы устранить мелкие поломки и подготовиться к ночному налету. Джулии было легче, она уже могла ходить без чужой помощи.
Едва встав на ноги, она быстро заарканила Джейка — охранника, который подкатывал к Гвен. Несколько раз за день она улучала минуту, чтобы поговорить с ним, как бы случайно прикасаясь к его рукам.
Гвен было противно смотреть на мать, Майкл просто не понимал, что происходит. Все просто: у Джулии включился инстинкт самосохранения. За жизнь своих детей и свою собственную она была готова заплатить любую цену. А уж ту, которая устроила бы охранника, — и подавно.
Ночью поднялась вьюга, и раболовцы двинулись в город, надеясь, что за шумом ветра местные жители и дозорные не услышат рычание моторов. Их целью была едва различимая башня с зубчатыми стенами, стоявшая в центре города.
Нападение произошло быстро. Раболовцы разбились на две группы по пять человек. Одна ворвалась в здание через дверь, снеся замок выстрелом из дробовика, вторая подорвала стену газовым баллоном и вошла через образовавшийся пролом с другой стороны.
Темноволосая девушка, делом которой было следить за живым товаром, сидела в кабине, вздрагивая при каждом выстреле и думая то о детях в соседнем грузовике, то о собственной шкуре. Выходить на улицу было опасно: интуиция подсказывала, что лучше не высовываться. Но и работу тоже никто не отменял. В конце концов, она открыла дверь и выпрыгнула из кабины, на всякий случай прихватив с собой монтировку.
Вахту у грузовика с детьми и Джулией нес Джейк. Кейтлин незаметно подкралась к нему со спины, борясь с желанием врезать этому подонку монтировкой по черепу. Но тут что-то громыхнуло, и взрывная волна сбила девушку с ног. Джейк обернулся и наткнулся прямо на нее. Заметив монтировку в ее руках, он хищно осклабился и снял с плеча ружье. Девчонка, испугавшись не на шутку, забилась под днище грузовика и вылезла с другой стороны, где горела подорванная башня.
Рядом свистнула пуля, срикошетив от земли, и она решила, что надо бежать — туда, куда за ней не погонятся. Она рванула в сторону горящего здания, и в этот момент второй взрыв сотряс опустевший город. Острая боль внезапно пронзила ногу. Скрючившись, девчонка упала и ударилась головой. На мгновение что-то вспыхнуло перед глазами, а потом стало совсем темно.
Сон был тяжелым. К привычному кошмару добавились сны о ребенке, забытом и брошенном в суровой зимней ночи. Юэн несколько раз просыпался в поту, и его тяжелое дыхание эхом металось меж каменных стен мирно спящей казармы. А рассвет все не спешил наступать. Как только на небе нарисовались первые робкие проблески утренней зари, Юэн второпях позавтракал вареными грибами и, даже не допив горячий чай, направился к двери.
Там снова стояла Марла. Похоже, она облюбовала этот пост.
— Все гоняешься за призраками?
— Хочу проверить свою интуицию, — отозвался Юэн.
— Погубит тебя твоя интуиция, — предупредила она.
Юэн остановился и посмотрел на Марлу, но ее лицо ничего не выражало. Что, интересно, у нее было на уме?
— А может, наоборот: спасет чью-то жизнь, — наконец, ответил он.
— Тебе видней, — коротко ответила Марла, повернувшись, чтобы открыть дверь.
Она и напарник, как заводные фигурки, отлаженными движениями отодвинули засов и распахнули дверь навстречу вихрю снежинок. Марла первой вышла на холод и, присев на колено и выставив вперед автомат, осмотрела окрестности. Вокруг все было недвижимо, только снег падал медленно, словно пух, и как-то очень торжественно.
— Поосторожнее там, Юэн, — сказала Марла, не глядя на чужака. — Ночью на огонек могли сбежаться разные твари. Возможно, не все они еще разбрелись по норам.
— Видимость паршивая, — добавил второй дозорный, указывая стволом на снегопад.
Юэн кивнул, надел темные очки и широкополую шляпу, зарылся лицом поглубже в шарф и шагнул в белую пучину.
— Если заблудишься — дуй к любой стене, — напутствовал его дозорный.
— Мы на каждую стену приколотили указатели в сторону замка, — объяснила Марла.
— Спасибо, — сказал Юэн и выступил в ледяной рассвет.
Хотя Карлайл всегда был покрыт плотным белым одеялом, снегопад сильно изменил картину. Теперь город казался не таким уж суровым и пустынным. Юэн почти не удивился бы, вновь услышав на улицах забытый гул и шум цивилизации. Свежий снег мягко ложился на плотный обледеневший наст, коварно скрывая рытвины и препятствия. Чтобы не поломать ноги, двигаться нужно было очень осторожно.
Снег уже не падал отвесной стеной, как ночью: огромные хлопья планировали плавно и неспешно. Ложась на одежду, они постепенно покрывали ее ровным слоем, похожим на белую плесень. У стены Собора Юэн выдернул из кучи дров палку подходящей длины — как раз до пояса. Прощупывая снег перед собой, он пошел на юг — туда, где ночью звучали выстрелы.
Его путь лежал мимо обожженных и разломанных стен, с которых осыпалась краска, оставляя на свежем снегу красные пятна, словно от крови. Справа виднелись очертания большого каменного здания, укрепленного стальными и деревянными листами. Кажется, обитатели Собора использовали его как склад. Слева раскорячился четырехэтажный кирпичный дом без крыши, обугленный словно самим адским пламенем.
Город представлял собой странную смесь развалин и убогих укреплений, в которых несчастные перепуганные люди пытались сдерживать натиск нового мира. Прямо перед Юэном, вперившись в него слепыми окнами, возвышалось над снежными просторами здание, когда-то бывшее белым, а теперь приобретшее неразличимый грязный цвет. В этом милом городишке, как и в этом милом мире вообще, места для чистого белого цвета больше не осталось. Такая жизнь.
Миновав небелое здание, Юэн уткнулся в груду битых кирпичей — судя по всему, бывший магазин. Из снега торчал кусок поблекшей зеленой вывески. Зазеваешься, попадет нога между кирпичей, и все. Пока будешь баюкать вывихнутую лодыжку, придет кто-нибудь удивительный, да и откусит тебе ее на хрен. А может, и голову.