Меню романтического ужина начало сформировываться в голове стажера: пельмени, поджаренные в масле, под майонезом, яичница и конечно же гренки… гренки у него всегда получались замечательно, и если Дашка не оценит его кулинарного таланта… стоп! Какие гренки? Валентин с расстройства чуть не застонал. Это ж надо быть таким кретином. Все купить, кроме хлеба. Обалдеть! Без гренок романтический ужин не получится, так как в меню должно быть как минимум три блюда, сотворенных лично им, а он, кроме пельменей, яичницы и гренок, ничего больше готовить не умел… Отсюда вывод: надо тырить ключ.
Вывод был вполне логичный. Из квартиры-то он выйдет, а как потом обратно зайдет? Персонального ключа ему никто не выделял. Единственный, выданный им на двоих, ключ покоится на дне дамской сумочки Дашки, а если ее разбудить, то сюрприза не получится. Значит, ключ все же свистнуть придется!
Не теряя времени, Валентин пошел на дело. Операция прошла без сучка без задоринки. Намаявшаяся за эти бессонные сутки девчонка спала сном праведника и не проснулась даже на тихий щелчок замка аккуратно закрывшейся за стажером двери…
* * *
— Папа, Херувим покинул укрытие.
— Один?
— Один.
— А чем занимается Черная Вдова?
— Спит, — лаконично доложил Знахарь. Из трубки мобильника до него донеслось недовольное сопение Стаса. — Вернуть его назад?
— Не надо, — сердито буркнул начальник отдела, — проследите, куда его понесло, и прикрывайте. Плотно прикрывайте!
— Прикроем. Но…
— Раз у него своей головы нет, то… он же, подлец, что-то от нас скрывает! Короче, вышел и вышел. Ловите на него как на живца. Может, кто и клюнет. — Похоже, фокусы стажера уже хорошо достали брата Дашки.
— Да, шеф, забыл сказать. Он по нашей базе данных…
— Я в курсе. Над этим уже работают. Твоя задача — Херувим. Глаз с него не спускать! Понял?
— Понял.
— Отбой.
Район, где находилась конспиративная квартира ангелов Миллениума, был неподалеку от центра города и, соответственно, буквально напичкан магазинами. Практически все первые этажи многоэтажек были захвачены дельцами торгового бизнеса, а потому, чтобы добраться до ближайшего продуктового магазина, Валентину достаточно было пересечь улицу и нырнуть в супермаркет «Дикси», который в Рамодановске славился своими умеренными ценами. Как и положено добропорядочному гражданину, стажер честно дождался зеленого света и бодро потопал по «зебре» на другую сторону улицы за исходным сырьем для своих любимых гренок. Бежевая девятка с тонированными стеклами, прижавшаяся к обочине неподалеку от входа в магазин, почему-то непроизвольно заставила его напрячься. Валентин искоса бросил на нее взгляд, и приоткрытое стекло задней боковой дверцы машины тут же поползло вверх. Однако прежде чем оно закрылось до конца, юноша заметил что-то бородатое, отшатнувшееся вглубь машины. Лица стажер рассмотреть не сумел, так как оно почти полностью было скрыто под черным капюшоном. Валентин внутренне собрался, готовясь перейти в боевой режим, но бежевая «девятка» повода для этого больше не давала. Она продолжала мирно стоять с наглухо закрытыми дверцами и поднятыми стеклами, а потому стажер без эксцессов пересек улицу и прошел в магазин, так и не схватившись за табельное оружие, приютившееся у него под мышкой.
Магазинчик был довольно тесный, и хотя народу было не очень много, покупатели со своими тележками с трудом протискивались между заваленными продуктами стеллажами. Валентин был налегке, так как тележку на входе не брал, а потому, ловко лавируя между посетителями, быстро добрался до хлебного отдела, сдернул с полки батон белого и двинулся к кассе, около которой скопилась небольшая очередь. Путь его шел мимо вино-водочного отдела. Его внимание сразу привлекла пара молодчиков во всем черном с длинными волосами, забранными в хвост на затылке резинкой. Молодчики крутили в руках бутылки с водкой, вроде бы выбирая спиртное, но украдкой посматривали на пожилую, слегка полноватую женщину, изучавшую цены на крупы в бакалейном отделе. В другое время он мимо них прошел бы спокойно, но события последних дней научили его осторожности. Юноша плавно затормозил, пристроился неподалеку, взял первую попавшуюся под руку бутылку и тоже стал ее изучать, искоса поглядывая на заинтересовавших его товарищей и на объект их наблюдения. «Тоже мне профессионалы, — мысленно фыркнул он, — кто ж так слежку ведет? Я в этом деле лох, и то сразу вас расколол». Тем временем, тяжко вздохнув, женщина взяла килограммовый пакет пшенки, положила его в тележку рядом с сеточкой картошки, рассеянно окинула взглядом зал, и как только вместо затылка Валентин увидел ее лицо, сразу понял, за кем идет слежка. Это была Валентина Петровна, мама его однокашника Мишки, который, если верить милицейским сводкам, покончил с собой, совершив акт самосожжения. Валентина Петровна еще раз вздохнула и двинулась к кассе. Молодчики тут же поставили свои бутылки на стеллаж и неспешной походкой направились вслед за ней. Это юноше не понравилось. Не теряя времени на возвращение бутылки на место, он сунул пузырь под мышку и рванул на обгон.
— Пардон, — пробормотал стажер, протискиваясь между молодчиками, и пристроился в хвост очереди за матерью друга. — Валентина Петровна! Вы ли это? — радостно спросил он женщину, нарочито громким голосом, давая знать соглядатаям, что объект их наблюдения теперь не один. Он встал в очереди вполоборота — так, чтобы краем глаза иметь возможность наблюдать за действиями подозрительной парочки. Молодчики переглянулись, резко вильнули в сторону и направились к выходу из магазина. Так как в руках у них ничего не было, охрана спокойно пропустила их, и они исчезли из поля зрения юноши.
Валентина Петровна повернула голову.
— Валентин! — ахнула она.
— Я, Валентина Петровна, я. Каким ветром вас сюда занесло? Вы же на другом краю города живете. В двух шагах от нашей школы.
— Уже нет. Ах да, Валечка, ты же ничего не знаешь. Сразу после школы в армию… Мишенька-то, сыночек мой, дружок твой лучший, помер… — На глазах женщины заблестели слезы.
— Уже знаю, Валентина Петровна, — скрипнул зубами стажер, — а я даже на поминках не был. Узнал об этом буквально на днях.
— Валечка…
Очередь в кассе в этот момент продвинулась, и юноша поспешил переместить тележку матери друга вперед. Девушка, стоявшая перед ними, выгрузила на прилавок коробку конфет и бутылку вина.
— Знаете, Валентина Петровна, это судьба, что мы с вами встретились, — сказал стажер, и как только девица расплатилась, принялся выкладывать на прилавок перед кассой нехитрые покупки матери Мишки, присоединив к ним свою бутылку и батон хлеба. Женщина сначала растерялась, но когда увидела, что юноша выудил из кармана пятитысячную купюру, начала робко протестовать:
— Зачем это, Валечка…
Однако юноша, не слушая ее, расплатился, затолкал покупки в один большой пластиковый пакет, который купил тут же, на кассе, подхватил его и, почтительно поддерживая под ручку мать друга, повел ее в сторону выхода из магазина.