– Вот она, человеческая неблагодарность! – возмутился бесенок. – Я для них стараюсь, а они… вот обещал, что перед тобой на цыпочках здесь будут ходить, пожалуйста, получи! Лучшие апартаменты выделили. Не люкс, конечно, но жить можно. Опять же жратва халявная, магии обучаю.
– А он прав, шеф, – прогудел тролль. – Ты знаешь, какой конкурс в академию колдовства в Герибаде? А какие деньги за обучение платят? Да только учат не всех. В этом деле врожденные способности нужны.
– Вот именно! – подхватил Люка. – А я задаром, по велению сердца, можно сказать, тебя подставляю… э-э-э… обучаю.
Бесенок, конечно, кривил душой. Он прекрасно знал, что сбить праведника с пути истинного, направить его на путь греха да волшбу темную, дорогого стоит, и в родном аду ему это зачтется. Опять-таки он так жаждал свободы, которой без контракта с Кевином ему никогда не получить! Домой вернуться он мог разве что вместе с душой клиента под мышкой после его смерти. А для этого надо очень постараться, чтобы она созрела для родного ада.
– Извини, – вздохнул юноша. – Не спорю, помогаешь, но ведь и подставляешь, гад! Я же вижу.
– Работа у меня такая, – окрысился Бессони, – ничего не могу с собой поделать. Не забывай, что я все-таки бес! И потом, я обещал тебе подвиги? Получай! И разбойники, и некроманты, и дева невинная, ждущая спасения! Готовый рыцарский роман! Просто бери перо и пиши! Чем ты недоволен?
– Ладно, замнем для ясности, – махнул рукой Кевин, отодвигая опустевшую миску. – Займемся делами. Зырг, просвети, откуда тут корова, коза.
– С соседней деревеньки, – пояснил тролль, старательно вылизывая свою миску. – Народец там из беглых холопов собрался. Кто от недоимок, кто от батогов бежал. В основном из северных земель. Сколотили артель, живут уже лет двадцать в этой глуши, а тут Задрыга со своими орлами объявился. Им деваться некуда. Вот и платят ему оброк, как господам своим бывшим раньше. Но им повезло, правда. Задрыга деревенских забижать запретил. Так что ни девок не насилуют, ни лишнего без спросу не берут. Короче, мирно с народом живут.
– С чего бы так? – удивился юноша.
– Зазноба у него там есть. Дочка старосты. Пригожая, говорят. Второй год он к ней сватается, а она ему от ворот поворот. Куда, мол, старый хрыч, лезешь? Он уж ее и златом, и серебром прельщал – ни в какую! Ее и свои уговаривали. Боятся, что Задрыга, наконец, не стерпит, и всю банду на деревню спустит. Пока Вездесущий миловал.
– А от меня этот хмырь чего хочет, как думаешь?
– Не знаю, – пожал плечами тролль.
– Ладно, зови его. Люка, сгинь!
Бесенок тут же испарился в воздухе, а на том месте, где он только что был, часто-часто застучала ложка, вычерпывая из миски остатки мясного варева.
– Эй, Задрыга, – высунул голову наружу тролль, – давай сюда, пахан зовет. О делах калякать хочет.
– Какой пахан? – сморщился Кевин. – Я же здесь маг, а не урка.
– Извиняй, – смутился Зырг.
В землянку робко вошел атаман и затоптался около входа.
– Ну, излагай свою просьбу. Чего тебе от меня надобно?
– Мне бы это, демона вызвать.
– Чего?!!
– Демона. Ну очень, ну позарез нужно!
– Чтоб я своей бессмертной душой рисковал ради такой замухрышки, как ты… – вновь вознегодовал Кевин. – Демона ему! Может, и контракт за тебя кровью подписать?
– Ни в коем случае, господин маг, ни в коем случае! Контракт я сам подпишу. Я бы и демона сам вызвал, да не умею!
– Соглашайся! – зашептал в ухо Кевину бесенок.
– Еще чего!
– Да это же такой шанс, болван!
– Облизнешься. Я и так… – рот Кевина опять закрыла невидимая рука, и в воздухе прозвучал голос Люки, – …согласен! В полночь проведу обряд!
– Вот спасибочки! – атаман поспешил убраться из землянки, пока маг не передумал, захлопнул за собой дверь, и прислонился к ней с другой стороны, тяжело переводя дух.
– Сволочь! Я и так перед Вездесущим весь в дерьме! Ты во что меня опять втянул? А ну стоять! Не бегать, я сказал! Стоять, гнида! – донесся до него изнутри землянки голос разгневанного мага.
– А еще святоша! Такие слова нехорошие говоришь!
– Зырг, держи дверь, чтоб не удрал! Сейчас я с ним по-хорошему поговорю!
Атаман потряс головой и дал деру от греха подальше.
Однако к вечеру страсти все же утихли. Велеречивый Бессони сумел-таки убедить строптивого рыцаря, что ничего страшного в вызове демона нет, так как и вызывать-то, собственно, никого не надо. Он уже здесь. Осталось только красиво развести недалекого атамана и дело в шляпе! На это Кевин согласился.
В целях сохранения конспирации, Задрыга под страхом смерти запретил членам своей банды появляться этой ночью на противоположной от стана стороне озера, ибо там и решено было произвести обряд вызова. Это произвело нужный эффект, и к полночи все кусты вокруг песчаного плеса были забиты разбойниками, с нетерпением ожидавших начала бесплатного шоу. По-прежнему невидимый бесенок, Кевин, Зырг и Задрыга, опять-таки в целях конспирации, подплыли к выбранному месту на плоту, и таинство началось.
Атамана посадили поближе к воде, чтобы, как объяснил ему Зырг, было мягче падать в обморок, ибо демон будет страшный и ужасный. Задрыга сел на мокрый песок, заранее трепеща от ужаса. Тролль плюхнулся рядом и с любопытством уставился на Кевина, уже махавшего в самом центре песчаной отмели руками. Повинуясь каждому его взмаху, на песке появлялись странные линии и знаки. Их прекрасно было видно в свете полной луны.
– Чччто это он делает? – отстучал зубами атаман.
– Пентаграмму рисует, – пояснил тролль.
Да это была пентаграмма. Немножко кривоватая, немножко странная, но все-таки пентаграмма, и внутри нее уже появлялись каббалистические знаки, не менее странные, чем пентаграмма.
– Точка, точка, запятая, минус, рожица кривая, – звучали в воздухе слова странного заклинания, – ручки, ножки, огуречик – получился человечек.
Казалось, заклинания творил сам воздух, так как рот Кевина был плотно сжат, чтобы ненароком не изрыгнуть что-либо непристойное на тролльем языке. А на песке появлялись все новые и новые каббалистические знаки: забавные зверьки с большими ушами, смеющиеся рожицы, и даже что-то похожее на крокодила.
– Ну, все, готово, – зашептал на ухо Кевину бесенок. – Давай, морду пострашнее сотвори.
– Гы-ы-ы…
– Не то, халтура! Глазки закати, зубы оскаль, слюну пусти…
– Я тебе пущу!
– Надо!
– Ы-ы-ы… – завыл изгнанник, скорчив затребованную рожу.
– Ты поосторожней, – отпрыгнул от него бесенок. – Я ж сам испугался!
– Приди, появись, нечистый дух! – завопил Кевин. – Не корысти ради тебя вызываю, а пользы для: ради грешной души вон того душегуба! – палец его уткнулся в сторону атамана, уже созревшего для того, чтобы рухнуть в спасительный обморок.