– Это еще одна пытка, – криво улыбнулся эльф, – видеть избавление прямо под носом и не иметь возможности до него дотянуться. Дай мне кинжал.
Кевин поспешно выполнил просьбу, и как только рукоять кривого ножа коснулась ладони эльфа, рука его ожила. Пальцы сжали рукоять, и на лице появилась по настоящему счастливая улыбка.
– Помоги мне подняться.
Юноша осторожно помог ему сесть. Вслед за головой тянулись трубки, с жалобным чмоканьем они отскакивали от головы, от сгибов локтей оторвались прозрачные трубки. На пол потекла желтая маслянистая жидкость, а по рукам эльфа черная, густая кровь.
– Что дальше?
– Возьми тот меч.
Кевин коснулся рукояти эльфийского меча, и его тряхнуло так, что он отлетел от шкафа.
– Жжется, – удивился юноша.
– Прости, совсем забыл. – Эльф с большим трудом снял со своего пальца золотое кольцо с тонкой филигранной гравировкой по ободу и серебряный браслет с руки.
– Этим кольцом нельзя завладеть насильно. Его не снять даже с мертвого, как и этот браслет. Их защищает мощная эльфийская магия. Надень кольцо на палец, а браслет на руку.
Отказать умирающему было верхом неприличия, и, хотя при слове магия Кевина привычно скрючило внутри, он мужественно выполнил просьбу Треварда.
– Теперь их снять сможешь только ты, – с облегчением вздохнул эльф. – Кольцо передай Эльвигии. – Лицо Кевина при этих словах скривилось. В его планы не входило шастать по владениям темных эльфов, разыскивая остроухих принцесс. У него, спасибо герцогу, и без того хватало забот. Тревард, не спускавший с него глаз, понял гримасу юноши по-своему. – Не бойся. Этот браслет послужит пропуском и тебя не пристрелят сразу. Скажешь Эльвигии, что ее жених умер достойно, как подобает воину Темного Двора, и отдай ей кольцо. Она поймет, что это значит.
– А что это значит? – не удержался бес.
Кевин бросил на Люку сердитый взгляд.
– Это значит, – снизошел до объяснения эльф, – что она свободна. У нас, в отличие от вас, презренных, свято блюдут данное слово. Если жених не вернул залог любви невесте, она на всю жизнь остается одна.
– Даже если жених погиб в бою? – поразился Зырг.
– Да, – отрезал эльф. – А теперь займемся делом. Возьми меч!
Кевин сделал еще одну попытку. На этот раз меч не жегся, и даже сам с готовностью прыгнул в руку к Кевину.
– Я не ошибся в тебе. Ты достоин быть моим кровным братом. Странно, а ведь ты не эльф…
– В писании сказано, что все разумные существа братья, независимо от расы, пола и возраста, если живут по заветам Вездесущего.
Эльф криво усмехнулся.
– Когда я свершу обряд, ты должен будешь совершить акт милосердия. Рука не дрогнет?
Кевин молча покачал головой. Что такое акт милосердия, он знал.
– Именем Темного Двора, – кривой кинжал взвился в воздух, – я, воин Тревард, принц Дома Бездонной Реки, добровольно отдаю жизнь во славу своего рода!
Эльф с размаху вонзил кинжал себе в живот и резким движением наискосок одним махом вспорол его. На пол хлынула кровь.
– Оу, – бесенок зажал себе рот, чтобы справиться со спазмами желудка.
Тролля тоже замутило. Хотя и был он привычен к битвам, не боялся крови, но такой акт вандализма по отношению к собственной персоне видел впервые.
– Я же говорил, низшая раса, – прошептал побелевшими губами Тревард. – Давай! – приказал он Кевину, поворачивая к нему обескровленное лицо.
Юноша понял, что пришла пора. Свистнул меч, отделяя голову эльфа от туловища. Голова глухо стукнула, падая на пол, но тело, даже обезглавленное, продолжало сидеть на столе. Кевин растерянно смотрел на него и…
Мощный поток энергии из зияющей раны на плечах эльфа рванул в сторону юноши. Он видел его особым, магическим зрением: способность, которая раньше в нем никогда не проявлялась. Поток голубыми молниями вонзился в окровавленный меч и через него вливался в Кевина. Мощь потока была такова, что юношу приподняло вверх, отбросило к стене и распластало на ней.
– Что это с ним? – испугался тролль.
– Под Дункана Маклауда косит, – не очень вразумительно ответил бесенок, который в отличие от тролля, не обладающего магией, поток энергии прекрасно видел. – Очень натурально играет. Ишь, как ножками по стеночке сучит. Ну, надо же, а я думал: этот сериал про бессмертных – сказки…
– Какие бессмертные! Его спасать надо! – Зырг бросился к юноше, и тут же отлетел, получив приличный энергетический заряд. Шерсть на теле тролля встала дыбом и начала искриться мелкими электрическими разрядами.
– Ой, дела наши хреновые-е-е… – протянул бесенок, оглядываясь вокруг. – Зырг, как только шеф дергаться перестанет, хватай его и делаем ноги. Не дай Заблудший, менты нагрянут, а у нас тут жмурик. Заметут, волки позорные. О! Вроде дергаться перестал. Тащи его в коридор, а я пока пальчики сотру.
Бесенок схватил валяющуюся на полу простыню и начал протирать ей все места, которых он лично касался в этой комнате.
Кевин пришел в себя, оказавшись уже в коридоре. Тролль держал его как ребенка на руках, глядя на шефа испуганными глазами.
– Отпусти.
Зырг осторожно поставил юношу на пол. Кевин покачнулся, схватился за стенку, потряс головой.
– Что это было? – перед глазами рыцаря все плыло.
– Шеф, поздравляю, – выскочил в коридор бесенок. – Ты, кажется, стал бессмертным. Зырг, тресни его кочергой, надо проверить.
– Я тебе сейчас тресну, – прорычал тролль, поднимая кочергу.
Мир перестал вращаться перед глазами юноши, и он вновь обрел способность логически мыслить.
– Где-то мы с комнатами просчитались.
– А все потому, что он неправильно от статуй шарахался, – ткнул пальцем в Зырга бесенок.
– Я не про то, – поморщился Кевин. – Шестнадцатая дверь налево по коридору, так ведь нам этот гад сказал?
– Да, – кивнул головой тролль.
– Мы пошли налево по коридору, а дверей-то шестнадцатых две. Вот они, напротив друг друга, справа и слева от нас.
Люка тот же сунул свой пятачок в дверь напротив.
– Шеф, ты прав. Отдельная палата и вся в желтых тонах. Над этим стоит задуматься. Если еще и стены мягкие, то это отделение для буйных.
Щупать стены бесенок не стал, а сразу ринулся к цели их путешествия: в комнате, заставленной вдоль стен стеллажами с самыми разнообразными склянками, заполненными неведомыми препаратами, в центре, неподалеку друг от друга, стояли два мраморных стола. На каждом из них кто-то лежал, прикрытый белоснежной простыней. Судя по характерным выпуклостям, тела были женские, и одно из них вполне могло оказаться телом Офелии. Шустрый бесенок, как всегда, всех опередил. Подбежав к левому столу, он приподнял простыню.