— Не надо! Все сделаем!
— Вот это другой разговор. Жду в Парке Влюбленных ровно через час.
Офицер окинул сержанта строгим взглядом, коротко кивнул и покинул участок.
— Нет, ну надо же! — болезненно сморщился сержант. — И именно в мою смену! — Он уже понял, что строгий офицер вряд ли теперь будет за него хлопотать, и вся эта операция с конвоем превращалась в пустые хлопоты. — Ну чего уставился? — рявкнул он на дежурного. — Поднимай наряд! Росского купца и приказчиков в цепи и сюда!
— А не рано? — с сомнением спросил дежурный. — До парка идти полчаса, а…
— А в порядок их привести? Они ж небось за сутки там провоняли все! Не хватает еще за это от начальства огрести. Исполнять!
— Есть!
Полицейский кинулся в караулку поднимать резервный взвод, который был в постоянной боевой готовности на случай беспорядков в городе или таких вот экстренных случаев. Пока дежурный выполнял приказание, сержант, тяжко повздыхав, направился к камерам, решив посмотреть, чем сейчас занимаются хлопотные узники. Осторожно откинув металлическую заслонку, он приник к глазку. Дебоширы сидели рядком на нарах и… пили гномью водку! А напротив них восседал весь синий от фингалов и наколок зэк и вещал, обращаясь в первую очередь почему-то к приказчику, габаритами не уступающему купцу.
— Короче, в натуре, запомни. Если на экзамен поведут…
— А что такое экзамен? — спросил Никита Афанасьев, занюхивая принятую на грудь дозу рукавом своей шубы.
— Первый суд, — пояснил зэк. — Так вот, на экзамене главное — лишнее на себя не взять. В несознанку сразу, в несознанку! Понял?
— Понял.
— Базлать только по делу. Я не я и хата не моя. Мы тебе тут на листочке накидали, будешь зачитывать…
— У, е-мое! — схватился за голову сержант, отшатываясь от двери, и двинулся в обратную сторону.
Мимо него протопал взвод и прямиком направился к общей камере предварительного заключения. Заскрежетал замок, загремели цепи, и скоро до сержанта донесся звон цепей, глухие удары и отборный мат.
— Волки позорные!
— Куда тащите, вертухаи поганые!
— Отдай бутылку, сволочь! Мы ее честно с бою взяли!
Через пару минут трое забияк в своих драных шубах уже стояли в цепях перед сержантом, волками глядя на него и конвоиров.
— Слышь, начальник, — дыхнул крутым перегаром бородатый приказчик, который в этой компании оказался почему-то за главного, — не по понятиям базар ведешь. Режим нарушаешь! Еще утреннюю баланду не давали, а ты нас уже в браслеты. Беспредел, в натуре! — Заключенный смерил сержанта свирепым взглядом и, загремев цепями, ощупал заплывший глаз.
Вспомнив, как он накануне тоже в свирепых, но вполне культурных выражениях грозился, добравшись до трона, посадить всех на кол, Джаспер ужаснулся.
— Кто придумал сажать их с блатными? — простонал он.
— Вы, — ответил дежурный, — сказали, чтоб потом покладистее были.
— А… нуда, — вспомнил сержант. — А чего ж они не покладистые?
— Покладистые теперь блатные, — вздохнул дежурный. — Правда, и они их кое-чему научили. Ишь как здорово купчишки по фене ботают. А лихие ребята.
Быстро блатных обломали. Представляете, успели на камерный общак лапу наложить и все передачи теперь контролируют.
— Но откуда у них водка?!!
— Так передачи же…
— Тьфу! — Сержант прекрасно знал, что за звонкую монету в камеру можно протащить что угодно, за исключением, разумеется, оружия. Полицейские не самоубийцы. Это был левый, дополнительный, доход слуг закона, на которое начальство закрывало глаза, так как имело с него свою долю. — Росских купцов больше к уркам не сажать! Быстро приведите их в порядок и на выход!
— Конвоировать пешим ходом будем? — потребовал уточнения дежурный.
— Каким пешим ходом? Пока этих уродов в божеский вид приведем… «воронок» закладывай!
— Есть!
* * *
Арчибальд неспешно прогуливался около фонтана неподалеку от входа в Парк Влюбленных. На этот раз парк был практически пуст. Даже загулявших с вечера парочек не было видно. Похоже, после забав росского купца с собутыльниками он стал пользоваться дурной славой. Авантюриста это устраивало от и до. Лишние свидетели ему были не нужны. Операция по освобождению его величества Карла III вот-вот должна была начаться. В проулке стояла крытая карета, которая, по замыслу великого комбинатора, должна была доставить его, Батлера, и узников к тайному ходу во дворец, а вот там уже он как спаситель отечества…
Зацокали копыта. Черный фургон с арестантами и их конвоирами приближался к Парку Влюбленных. Арчи покосился на «засадный полк», схоронившийся в глубине парка. Миро из-за дерева успокаивающе махнул рукой, давая знать, что у них все под контролем.
Кабриолет остановился около входа в парк. Сидевший рядом с кучером сержант грузно сполз с облучка, повертел головой и, заметив Арчибальда около фонтана, облегченно вздохнул. Успокоенный полицейский потрусил открывать дверцы фургона, из которого доносились невнятные звуки. Что это за звуки, стало ясно, как только Джаспер распахнул двери. «Из-за о-о-острова-а-а на стре-э-эже-э-энь…»
Росский купец и приказчики хриплыми, пропитыми голосами азартно давили песняка.
— Тихо, уроды! — рявкнул на них сержант. — Вас к большому человеку привезли! Стоять перед ним по стойке «смирно».
— Какое «смирно»!
— Вишь, нас штормит!
— Начальник! Похмелиться дай!
— Тьфу! — сплюнул Джаспер. — Выводите. Пускай с ними лейтенант разбирается.
«Уголовников», закованных в цепи, вывели из фургона и потащили вслед за сержантом, который уже подбегал к Арчибальду.
— А почему они в шубах в такую жару? — удивленно спросил Арканарский вор.
— Росские. Что с них взять. Это они так друг перед другом выпендриваются. У кого шуба богаче, тот и…
— Ясно, — кивнул аферист. — Так, начинаем следственный эксперимент. Ну, господа уголовники, рассказывайте, что вы тут в прошлый раз делали? По каким местам ходили?
— Волки позорные! — заорал один.
— Ниче не скажем, в натуре! — поддержал его другой.
— А я ваще в несознанке, — прогудел третий, почесывая бороду.
Арчи потряс головой. У него возникли смутные сомнения относительно того, что один из этих трех бородачей король.
— Так, кто из присутствующих здесь участвовал в задержании? — обратился Арчибальд к конвоирам.
— Наш наряд и присутствовал, — ответил один из них, с трудом удерживая цепь, на другом конце которой была рука «купца», терзавшая свою бороду.
— Где вы их накрыли?