— Офигеть! — тихо охнул нечистый.
— Я специально стрелки намагичил на самую страшную жабу. Ибо чем страшнее жаба, тем красивей баба! — добил радостной вестью дьявола Кощей. — Вот увидишь, тебе понравится.
Заколоченная дверь с грохотом рухнула на пол, и что-то стремительно вылетело в окно.
— Ушел-таки, сволочь! — Кощей кинулся вслед и тут же рухнул на пол, схлопотав в лоб желтым кирпичом.
Следующий кирпич заставил дьявола улечься рядом со своим бессмертным другом. В окно влетел, сердито махая крылышками, маленький купидончик.
— Меня-то за что? — простонал нечистый.
— Чтоб с такими козлами не водился!
Купидончик спикировал, подхватил свой колчан со стрелами, деловито пересчитал их.
— Двух не хватает. Ну я вам эти стрелы припомню. Я вам таких жен подберу! Я вам такое устрою! Я… — Поток ненормативной лексики на древнегреческом прервал желтый кирпич, вышвырнувший его из особняка. Это очнулся Кощей.
— Устроит он нам, как же! — Бессмертный злодей торопливо закрыл окно. — Пацан! Не дорос ты еще с такими титанами бороться.
В стекло грохнулся еще один желтый кирпич.
— Ха! Они у меня бронебойные! — показал язык купидончику Кощей. — В Тридевятом через самого Папу заказывал!
Купидон яростно погрозил Кощею кулачком и полетел в родную Древнюю Грецию.
— Да… поссорил ты нас с Олимпом. — Люцифер осторожно ощупал набухающую шишку на лбу. — Ежели он свою братву соберет — мало не покажется.
— Отобьемся, — беспечно махнул рукой Кощей.
— Как ты его к себе заманить сумел?
— Элементарно, Люцик, элементарно! Пустил слух, что собираюсь составить ему конкуренцию. Специальный агрегат для этой цели разработал. Вот он и прилетел новые технологии воровать.
— Да-а-а… И что дальше?
— Дальше, как и положено, дадим стрелкам время полетать подольше, чтоб жаб пострашнее нашли, желательно в цивилизованных странах. А пока они искать будут, мы с холостяцкой жизнью попрощаемся, — обрадовал нечистого Кощей, выдергивая из-под стола четверть экстра-эликсира.
— А потом?
— А потом в путь-дорогу — невест искать.
— Бред сивой кобылы… Вот за что тебя люблю, Кощик, так это за непредсказуемость. Уговорил. Будем искать, если вспомним кого, когда проснемся. Дай-ка мне свое колечко, пока мы еще в форме.
— А на фига?
— Ты-то дома, а мне потом еще в родные пенаты добираться.
— С возвратом!
— О чем речь!
— Погоди, на ад настрою… — Изобретательный Кощей что-то подкрутил в колечке с монограммой КБ на выпуклой грани и попытался снять. — Не хочет, зараза, — удивился он.
— Война — фигня, главное — маневры! — Дьявол сделал пасс в сторону бессмертного злодея, и миниатюрный портал, одно из последних изобретений Кощея, сам прыгнул в его руки. — Ну, за наших страшных жаб!
В бокалах забулькал чистый, как слеза, экстра-эликсир.
— За них родимых!
Они не знали, что зловредный купидон в этот момент уже убирал в свой колчан пропавшие у него стрелы, и оперенные копья, лично выкованные Вакулой, продолжали свой полет без боеголовок, заряженные только мощной магией Кощея и дьявола, которым было уже не до стрел. У них был великолепный повод оторваться по полной программе, и друзья энергично начали прощаться со своей холостяцкой жизнью.
Ночной кошмар заставил Бабу-ягу взбрыкнуть и проснуться с диким воплем. С двух сторон из-под одеяла выпали домовой Гена и Мурзик.
— А вы чего здесь делаете? — уставилась на них Яга.
— Ох, Ягуся, — вздохнул кот, — ты во сне так зубами скрипела, так тряслась…
— А как кричала-то… — испуганно добавил Гена. — Как кричала!
— Что кричала? — насторожилась Яга.
— По-иностранному. — Кот задрал голову вверх и завопил: — Я! Я! Дастишь фантастишь!
Яга покраснела.
— Где-то я уже это слышал, — задумался Гена.
— Я тоже…
— Тьфу! Окаянные! Девицу непорочную ужасы мучают, а они пристают с непристойностями всякими.
— Мы думали, тебя лихоманка трясет, — обиженно фыркнул кот.
— Хотели телом согреть, — добавил Гена.
— С кем я живу! — разозлилась Яга.
— Только не с нами, — попятились к двери домовой с Мурзиком.
— Тьфу! Перебираюсь на печку, и попробуйте только сунуться ко мне! Я им о наболевшем, о проблемах…
— В твоем возрасте у всех проблемы начинаются, — понимающе кивнул головой Гена.
Яга схватилась за метлу. Гена с котом выкатились за порог.
— Я им о делах государственных, а они о пошлостях всяких! — бушевала внутри избушки Яга.
— О! Вспомнил, где эту фразу слышал! — фыркнул кот.
— Где? — заинтересовался Гена.
— Помнишь, месяц назад мы по блюдечку поймали немецкую порну… Мя-а-ау…
— Меня-то за что? — пискнул Гена.
Ведьма за уши втащила Мурзика и домового обратно в избушку.
— Так, извращенцы. Дело спешное и очень серьезное. Касается Папы… и не только его! Нужно срочно собрать всех, кого найдем поблизости, из нашего синдиката.
— Да что случилось-то? — всполошился Гена.
— Сон вещий видела. Беда идет неминучая.
Мурзик с домовым переглянулись. Яге в синдикате верили. Мудрая старушка, и нюх на неприятности просто фантастический.
— Поблизости — это только в «Дремучем бору». Может, из наших кто там и завис… — задумчиво произнес Гена. — Саламандра-то точно. Она всеми термами заведует. Может, Лихо уже прибыл. Я вчера вызывал.
— Зачем? — насторожилась Яга.
— Ночь шумная предстояла. Жана де Рябье помнишь?
— Ну?
— Вернулся из дальних стран. Наслушался, болван, рассказов Афанасия Никитина, и решил повторить его подвиг. Никитин ему по пьянке пять лет назад такого наплел… уши вяли. При мне карту рисовал, с бодуна. Как этот боярский выкормыш живым-то вернуться умудрился? Да еще и с деньгами. Чуть не полкомплекса для своих дружков вчера абонировал.
— Ясно. Не до него сейчас. Бегом! Мою метлу возьмите. Время не терпит. А я тут мозгами пораскину да печь растоплю, чтоб Саламандре было куда прыгнуть.
Культурно-развлекательный комплекс «Дремучий бор», в котором растрясали мошну все состоятельные люди Тридевятого, располагался на противоположной стороне озера. Сейчас, ранним утром, там вряд ли кого можно было найти из членов синдиката, за исключением уже вышеперечисленных, но посланцам Яги повезло. В первом же зале, прямо у входа за столиком сидел министр финансов со своим неразлучным портфелем.