Великанша унесла малютку домой и стала кормить его своею грудью; и вот малютка стал расти и крепнуть, как все великаны.
По истечении двух лет великанша пошла со своим воспитанником в лес, желая испытать его силу, и сказала ему: "Вытащи-ка себе из земли дубинку".
Мальчик оказался уже настолько крепким, что вырвал молодое деревце из земли с корнями.
Но великанша подумала, что это надо лучше делать, вернула его домой и еще два года кормила грудью.
При вторичном испытании силы мальчика возросли уже настолько, что он мог вытащить из земли старое дерево.
И это показалось великанше еще недостаточным, и она кормила его еще два года грудью.
Через два года великанша вместе с повзрослевшим мальчиком пришла в лес и сказала: "Ну-ка, вырви теперь себе порядочную дубину".
Тот шутя вырвал толстейший дуб из земли, так что треск кругом пошел. "Ну, теперь довольно с тебя, - сказала великанша, - теперь ты выучился!"
И повела его обратно на то поле, с которого его унесла. Отец юноши стоял на том поле за плугом.
Молодой великан подошел к нему и сказал: "Видишь, отец, каким твой сын молодцом стал?"
Крестьянин перепугался и стал отнекиваться: "Нет, ты мне не сын, не надо мне тебя - ступай себе". - "Ну, конечно же, я твой сын; пусти меня поработать, ведь я могу пахать так же, как ты, и даже, пожалуй, еще лучше тебя". - "Да нет же, нет, ты мне не сын, и пахать ты тоже не можешь, пойди ты от меня".
А между тем, испугавшись этого великана, он бросил плуг, отошел от него и присел в сторонке.
Тогда юноша принялся за плуг и надавил на него одною рукою, но напор был так силен, что плуг глубоко ушел в землю.
Крестьянин не мог на такую работу смотреть хладнокровно и крикнул ему: "Коли хочешь пахать, не напирай так сильно, не то испортишь все дело".
Юноша же, чтобы исправить свой промах, отпряг лошадей, сам впрягся в плуг и сказал: "Ступай себе домой, батюшка, да прикажи матушке приготовить какой-нибудь еды побольше, а я тем временем вспашу все поле".
Пошел отец домой и заказал жене приготовить сыну поесть. А юноша вспахал на себе все поле в две десятины величиною, а затем впрягся в две бороны и взборонил все поле.
Окончив эту работу, он пошел в лес, вырвал два дуба с корнями, положил их на плечи, да привесил на них спереди и сзади по бороне и по лошади, и понес все это, словно охапку соломы, к родительскому дому.
Когда он пришел во двор, мать не узнала его и спросила: "Кто этот страшный, громадный человек?" Муж сказал ей: "Да это сын наш". - "Нет, уж никак не сын - такого большого у нас не было; наш был маленький". И давай кричать сыну: "Ступай прочь, нам тебя не надобно".
Юноша на это ничего не сказал, поставил лошадей в стойло, задал им овса и сена. Все справив, вошел он в дом, присел на скамейку и сказал: "Матушка, мне бы теперь поесть хотелось - скоро ли будет у тебя готово?" Она сказала: "Сейчас!" - и внесла два большущих блюда - ими она с мужем дней восемь подряд были бы сытехоньки!
А юноша очистил их один, да еще спросил у матери, нет ли у ней еще чего-нибудь в запасе. "Нет, - отвечала мать, - тут все, что у нас есть".
- "Да это меня только разлакомило, мне этого мало". Не решилась мать ему противоречить, поставила на огонь полнешенек котел свинины и, когда свинина сварилась, внесла котел в комнату. "Наконец-то перепадает мне и еще пара крошечек!" - сказал юноша, и весь котел опорожнил один; но и этого оказалось недостаточно.
Вот и сказал он: "Батюшка, вижу я, что тебе меня не прокормить; сделай ты мне железный посошок настолько крепкий, чтобы я его о колено переломить не мог, так я и пойду по белу свету счастья искать".
Отец был этому очень рад, запряг пару коней в повозку и привез от кузнеца железную палицу такой длины и толщины, какую могли свезти его кони. Юноша упер в палицу колено и - ррраз! - сломал ее, как прутик, надвое и отбросил в сторону. Впряг отец две пары коней в повозку и привез на них палицу еще длиннее и толще первой. Сын и эту переломил о колено, отбросил и сказал: "Батюшка, эта мне не годится; запрягай коней побольше, привези мне палицу потолще".
Впряг отец четыре пары коней в повозку и привез такую большую и толстую палицу, какую четыре пары лошадей на себе свезти могли. Взял ее сын в руки, тотчас отломил от нее сверху кусок и сказал: "Вижу, батюшка, что ты не можешь мне добыть такого посоха, какой мне нужен".
Пошел он путем-дорогою и, стал всюду выдавать себя за кузнеца. Вот пришел он в деревню, где жил один кузнец; он был большой скряга, никому ничего не любил давать и все старался захватить в свои руки.
К нему-то и пришел наш молодец в кузницу и спросил, не нужен ли ему подмастерье. "Нужен", - сказал кузнец и, взглянув на него, подумал: "Здоровый детина - хорошим молотобойцем будет, не даром будет хлеб есть!" Потом спросил: "Сколько же ты хочешь получать жалованья?" - "Никакого мне жалованья не нужно, - отвечал тот, - а только каждые две недели я тебе буду давать два тумака, и ты их должен выдержать". Скряга был этим очень доволен. На другое утро пришлому кузнецу надо было впервые ковать; но когда хозяин вытащил из печки раскаленный брус железа, то молодец так ударил молотом, что и железо разлетелось вдребезги, и наковальня ушла в землю. Тут скряга озлился и сказал: "Э-э, брат, ты мне не гож! Ты бьешь слишком грубо! Говори скорее, сколько тебе за этот один удар следует?" Молодец отвечал ему: "А вот сколько: дам я тебе самый легонький пинок, и больше ничего!" И дал легонько пинка ногою, так что скряга от того пинка через четыре стога сена перелетел. Затем он выискал себе в кузнице самый толстый железный брус и пошел далее.
Пройдя сколько-то, наш молодец пришел к фольварку и спросил у управляющего, не нужен ли ему старший рабочий. "Да, - отвечал управляющий, - мне старший рабочий может пригодиться, а ты смотришься здоровенным детиной, так сколько же ты хочешь в год жалованья?" Молодец и этому отвечал, что не требует никакой платы, а только желает дать ему три тумака, и он те тумаки должен выдержать. Управляющий был очень доволен таким условием, потому что и он тоже был скряга.
На следующее утро рабочие должны были ехать в лес за дровами, и все уже встали, а наш молодец еще лежал на кровати. Тут и крикнул ему один из рабочих: "Вставай скорее, пора в лес ехать, и тебе надо ехать с нами". - "Ах, ступайте вы! - отвечал он им грубо и насмешливо. - Я все же раньше всех вас поспею".
Тогда рабочие пошли к управляющему и сказали, что старший еще не встал и не хочет с ними в лес ехать. Управляющий послал их еще раз его будить и приказать ему, чтобы он впрягал лошадей. Но тот отвечал то же, что и прежде: "Ступайте вперед! Я все же прежде всех вас поспею".