И стала их ругать кухарка-старуха: "Ах, простофили!
Вам бы куст-то пополам разрезать, да розочку-то с него сорвать - и все домой принести! Сейчас ступайте, да так и сделайте".
Пошли они опять из дому детей искать. Но дети завидели их издали, и Ленхен сказала: "Найденышек, готов ли ты быть всегда со мною?" И тот отвечал: "Отныне и навсегда". - "Ну, так ты обратись в кирху, а я в той кирхе венцом буду".
Когда пришли трое слуг на опушку леса, там уж ничего не было, кроме кирхи и венца в той кирхе. "Ну, нам тут и делать нечего, - сказали они, - пойдем домой".
Пришли они домой, и кухарка их стала спрашивать, не нашли ли они чего-нибудь, и они отвечали: "Ничего не нашли, только кирху, а в кирхе венец". - "Ах вы, дурачье! - стала их ругать кухарка. - Да зачем же вы кирху не сломали, а венца из нее домой не принесли?"
Тут уж и сама старуха поднялась на ноги и пустилась с троими слугами на поиски детей.
Однако же дети еще издали увидели троих слуг и старуху-кухарку, которая позади них ковыляла. И Ленхен сказала опять: "Найденышек, готов ли ты быть всегда со мною?" И тот отвечал ей: "Отныне и навсегда". - "Ну, так ты обратись в прудок, - сказала Ленхен, - а я по этому прудку уточкой стану плавать".
Тем временем подошла кухарка, увидела прудок, тотчас приникла к нему и хотела его разом весь выпить. Но уточка быстро подплыла к ней, ухватила ее своим широким клювом за голову и стянула ее в воду: там и должна была старая ведьма потонуть.
А дети пошли вместе домой и были радешеньки; стали там жить да поживать, и если только не померли, так и теперь живехоньки.
У одного короля была дочка не в меру красивая, да не в меру же и гордая, и заносчивая, так что ей никакой жених был не по плечу. Она отказывала одному жениху за другим, да еще и осмеивала каждого.
Вот и устроил однажды король, ее отец, большой праздник и позвал на праздник и из ближних, и из дальних стран всех тех, кому припала охота жениться. Все приезжие были поставлены в ряд по своему достоинству и положению: сначала шли короли, потом герцоги, князья, графы и бароны, а затем уже и простые дворяне.
Король и повел королевну по рядам женихов, но никто ей не пришелся по сердцу, и о каждом она нашла что заметить.
Один, по ее мнению, был слишком толст, и она говорила: "Он точно винная бочка!"
Другой слишком долговяз: "Долог да тонок, что лен на лугу".
Третий слишком мал ростом: "Короток да толст, что овечий хвост".
Четвертый слишком бледен: "Словно смерть ходячая!"
А пятый слишком красен: "Что свекла огородная!"
Шестой же недостаточно прям: "Словно дерево покоробленное!"
И так в каждом она нашла, что высмеять, а в особенности она насмехалась над одним добряком-королем, который стоял в, ряду женихов одним из первых. У этого короля подбородок был несколько срезан; вот она это заметила, стала над ним смеяться и сказала: "У него подбородок, словно клюв у дрозда!" Так и стали его с той поры величать Король Дроздобород.
А старый король, увидев, что дочка его только и делает, что высмеивает добрых людей и отвергает всех собранных на празднество женихов, разгневался на нее и поклялся, что выдаст ее замуж за первого бедняка, который явится к его порогу.
Два дня спустя какой-то бродячий певец стал петь под его окном, желая этим заслужить милостыню. Чуть король заслышал его песню, так и приказал позвать певца в свои королевские покои. Тот вошел к королю в своих грязных лохмотьях, стал петь перед королем и королевной и, пропев свою песню, стал кланяться и просить милостыни.
Король сказал: "Твоя песня так мне пришлась по сердцу, что я хочу отдать тебе мою дочь в замужество".
Королевна перепугалась; но король сказал ей твердо: "Я поклялся, что отдам тебя замуж за первого встречного нищего, и сдержу свою клятву!"
Никакие увертки не помогли, король послал за священником, и королевна была немедленно обвенчана с нищим.
Когда же это совершилось, король сказал дочке: "Теперь тебе, как нищей, не пристало долее жить здесь, в моем королевском замке, ступай по миру со своим мужем!"
Бедняк-певец вывел ее за руку из замка, и она должна была вместе с ним бродить по миру пешком.
Вот путем-дорогою пришли они к большому лесу, и королевна спросила:
- Ах, чей это темный чудный лес?
- Дроздобород владеет тем краем лесным;
Будь ты ему женушкой, он был бы твоим.
- Ах я, бедняжка, не знала. Зачем я ему отказала!
Потом пришлось им идти по лугу, и королевна опять спросила:
- Ах, чей это славный зеленый луг?
- Дроздобород владеет тем лугом большим; Будь ты ему женушкой, он был бы твоим.
- Ах я, бедняжка, не знала. Зачем я ему отказала!
Потом прошли они через большой город, и она вновь спросила:
- Чей это город, прекрасный, большой?
- Дроздобород владеет всей той стороной. Будь ты ему женушкой, он был бы твой!
- Ах я, бедняжка, не знала. Зачем я ему отказала!
"Ну, послушай-ка! - сказал певец. - Мне совсем не нравится, что ты постоянно сожалеешь о своем отказе и желаешь себе другого мужа. Или я тебе не по нраву пришелся?"
Вот наконец пришли они к маленькой-премаленькой избушечке, и королевна воскликнула:
Ах, Господи, чей тут домишко такой,
Ничтожный и тесный, и с виду дрянной?
Певец отвечал ей: "Это твой и мой дом, и в нем мы с тобою будем жить". Она должна была согнуться, чтобы войти в низенькую дверь. "А где же слуги?" - спросила королевна. "Слуги? Это зачем? - отвечал певец. - Ты сама должна все для себя делать. Разведи-ка сейчас же огонь да свари мне чего-нибудь поесть, я очень устал".
Но королевна, как оказалось, ничего не смыслила в хозяйстве: не умела ни огня развести, ни сварить что бы то ни было; муж ее сам должен был приняться за дело, чтобы хоть какого-нибудь толку добиться.
Разделив свою скромную трапезу, они легли спать; но на другое утро муж уже ранешенько поднял жену с постели, чтобы она могла все прибрать в доме.
Денек-другой жили они таким образом, перебиваясь кое-как, и затем все запасы их пришли к концу. Тогда муж сказал королевне: "Жена! Этак дело идти не может, чтобы мы тут сидели сложа руки и ничего не зарабатывали. Ты должна приняться за плетение корзинок".