— Приходи в пятницу на летний каток. Будешь играть в детской команде. Согласен?

Толик торжествующим взглядом посмотрел на старшеклассников. На глазах всего двора его приглашали играть в настоящей команде. Еще бы тут не согласиться!

— Согласен, — сказал Толик.

— А теперь ты иди сюда, — незнакомец поманил пальцем Чичу.

— Ну, чего? — недовольно спросил Чича.

— Ничего. Отдай ему клюшку. И запомни: настоящий спортсмен не играет ни на деньги, ни на клюшки. Но ты хотел без труда забрать клюшку у младшего. Теперь отдавай свою.

— А вам какое дело… — начал было Чича, но вдруг поперхнулся, внимательно вгляделся в незнакомца и воскликнул:

— Вы товарищ Алтынов, игрок сборной СССР?

— Это неважно, кто я, — сказал незнакомец. — Ты лучше клюшку отдай.

— Да я с удовольствием отдам, — сказал Чича, одной рукой протягивая Мишке клюшку, а другой показывая ему кулак. — Пусть берет. А вы меня в команду запишете?

— Нет, не запишу.

— А мне клюшки не надо, — сказал Мишка. — Я все равно играть не умею. Пусть лучше у него останется.

Незнакомец внимательно посмотрел на Мишку и улыбнулся.

— А ты тоже приходи. Ты очень смело играл. А хоккей — игра для смелых людей.

— Да я же играть не умею, — сказал Мишка.

— Это неважно, — сказал незнакомец. — Играть можно научиться, а вот мужеству — трудновато. Приходите оба. Я буду ждать.

8

Когда за час до школы Толик пришел к Мишке, тот все еще сидел за арифметикой.

— Два примера осталось, — сказал Мишка. — Просто ужасно, сколько уроков задают. Учишь, учишь целый день — погулять некогда.

— А я теперь не буду учить, — сообщил Толик.

— Ну и будешь двойки получать.

— Будь спок, — сказал Толик. — Буду пятерки получать. Давай поспорим. Если я хоть одну четверку получу, можешь мне сто щелчков по лбу дать. А если не получу — тебе сто щелчков.

— Ну да, — сказал Мишка, — ты, наверное, на сегодня все выучил, а я должен тебе лоб подставлять.

— Я даже и не думал учить.

— Честное слово?

— Честное слово.

— Ну и получишь двойку, если вызовут.

— Ну давай поспорим. Слабо?

— Давай, — согласился Мишка. — Только я все-таки арифметику доделаю. А ты посиди пока.

— Я посижу, — сказал Толик. — Я посижу и подумаю, в какое место твой лоб щелкать.

Мишка ничего не ответил. Ему нужно было доделать арифметику. И он уткнулся в тетрадку. А Толик принялся расхаживать по комнате. Ему ничего не нужно было доделывать. Пять минут тому назад он истратил десятую спичку. И на этот раз желание было загадано что надо. Теперь Толик знал все уроки до конца года. До самого лета он мог не прикасаться к учебникам. Дома у него лежали тетрадки с заданиями, приготовленными на месяц вперед. А голова Толика была просто начинена ответами на любые вопросы. И все это — без труда, все сделалось само собой, стоило лишь сломать спичку.

Толик расхаживал по комнате и думал о том, как здорово ему повезло. Он может сделать все что угодно и потребовать все что угодно — хоть ТУ-104. Можно стать Героем Советского Союза. Или — чемпионом мира. Или — знаменитым артистом, вроде Олега Попова. Или пожелать тысячу банок консервированных ананасов. Только делать все надо осторожно, чтобы не получилось, как на уроке Анны Гавриловны.

Толик покосился на Мишку, который дописывал свою арифметику. Стоило истратить спичку, и Мишка тоже знал бы уроки хоть на десять лет вперед. Толик обязательно поделится с Мишкой спичками. Но не сейчас. Может быть, завтра, когда придумает все свои желания. А что останется — Мишке. Ведь все-таки Мишка — друг и с ним нельзя не поделиться.

Наконец Толику надоело молчать. Он подошел к Мишке и заглянул через его плечо в тетрадку. Мишка аккуратно выводил цифры. Толику стало смешно, что он так старается.

— Ну что, выучил? — спросил Толик. — А сколько будет дважды два?

— Не остроумно, — сказал Мишка. — Ты лучше не мешай.

Толик походил еще немного. Он услышал, как за дверью кто-то скребется, и открыл дверь. В комнату вошла Майда — большая овчарка. Толика она знала, но не обратила на него никакого внимания. Она подошла к Мишке и положила передние лапы ему на плечи.

— Толик, отстань, — сказал Мишка.

Толик засмеялся. Мишка обернулся, и Майда лизнула его в щеку.

— Лежать! — приказал Мишка.

Майда вздохнула и улеглась возле Мишки.

— Стоять! Майда! — грозно сказал Толик.

Майда покосилась на него.

— Сидеть!

Но Майда и ухом не повела. Она слушалась одного Мишку. Толик давно завидовал Мишке. Теперь он мог завести себе хоть сотню собак, даже почище Майды. Но Толику было обидно, что Майда — старая знакомая — не обращает на него никакого внимания. Ему очень хотелось, чтобы Майда его лизнула или хотя бы положила лапы на его плечи. Ведь собаки никогда не подлизываются и не врут. И если к тебе хорошо относится собака, значит, и сам ты неплохой человек.

Толик встал на четвереньки и подполз к Майде. Он подставил ей щеку, чтобы она лизнула его, как Мишку. Майда отвела морду в сторону. Она даже закрыла глаза, как будто ей было противно смотреть на Толика.

— Дура, — сказал Толик.

Майда вздохнула, поднялась, потянулась и вышла из комнаты с таким видом, будто ей надоело слушать глупости.

— Мишка, — сказал Толик скучным голосом, — сколько будет трижды три?

Мишка дописал ответ последней задачки и встал.

— Все, — сказал он. — Можно идти в школу.

— Нет, ты скажи, сколько будет трижды три.

— Девять.

— Воображала, — сказал Толик. — Профессор арифметики.

Но Мишка не стал ссориться, потому что он был человек добрый, и ребята вместе пошли в школу.

Пожалуй, не стоит рассказывать, как прошел этот день. Потому что главное случилось не на уроках, а после них. Во время уроков Толика вызывали три раза, и он получил три пятерки. И это не стоило ему никакого труда. Язык сам собой болтался у него во рту и говорил то, что нужно. Он отвечал точно, как написано в учебнике. Толик даже не слушал, что произносит его язык. Он знал, что все будет правильно.

Учителя его похвалили. Анна Гавриловна тоже похвалила, но сказала, что напрасно он говорит слово в слово по учебнику, как будто у него своих слов нет. Все же пятерку она поставила. А ребята про вчерашний день ничего не напомнили и ничего Толику не сказали.