— Что-то случилось, шановне панство? — спросил вежливо старичок.
В воздухе стояла отвратительная вонь денатурата.
— Э-э-э… А ты не видал того мужика? — решился спросить кто-то из толпы.
— Такого в костюме? В чёрном? — Якуб выглядел весьма довольным. — Так он, зараза, вон туды побёг, — и старик уверенно ткнул пальцем в кусты на другом берегу реки.
Разъярённая толпа с воем начала переправу. Экзорцист легко улыбнулся. Костюм, лежащий на дне реки, уже, несомненно, втоптан в ил. А если и нет, то теперь это уже не имело никакого значения.
Якуб вернулся домой. Первым делом он проведал свой хлев. По правде говоря, экзорцист надеялся, что после смерти ведьмы все её чары рассеются. Но чары, судя по всему, и не собирались рассеиваться. Два поросёнка как раз заканчивали строительство чего-то напоминающего реактивный самолет.
— Куды собираемся? — спросил хозяин злорадно.
— Да так, — ответила Котлета. — Планируем эмигрировать в Объединенные Арабские Эмираты. Там свинину не едят.
— А-а-а, понимаю, — протянул Якуб. — А мне що прикажете кушать?
— Для пана Вендеровича мы построили специальный синтезатор продовольствия, — вежливо прохрюкала Отбивная. — Это та машина, что в углу стоит. Вам достаточно насыпать туда по ведру воды и песка, а остальное она сама сделает, всё, что только пан пожелает.
Якуб недоверчиво посмотрел на два ряда клавиш и кнопок, рычаг и светящиеся разноцветные лампочки. Вспомнил, как давным-давно пытался понять инструкцию к стиральной машинке «Малютка».
— Выглядит слишком наворочено, сложно слишком, а я стар уже…
— Так мы пана научим…
— И я вас тоже кое-чему по жизни… Свиньям — свинячье!
В руке Якуба блеснул револьвер. В хлеву было мало места, бежать некуда, да и робота хрюшки починить не успели. Соседи услыхали только два выстрела и на всякий случай попрятались под кроватями. Следующие пару месяцев Якуб питался исключительно мясом. Чередуя день — котлеты, день — отбивные. Чтобы не приелось.
И вам приятного аппетита!
Настойчивый стук в дверь вырвал Якуба Вендеровича из объятий сна. Он лениво приоткрыл веко и посмотрел на светящиеся в темноте стрелки будильника.
Якуб никогда не обращал внимания на то, во сколько часов он просыпается. Будильник был подарком сына из Варшавы. На фиг ненужным, но подарком…
— Малая стрелка на четвёрке, большая — на двенадцати, — пробубнил экзорцист, имеющий весьма своеобразное понятие о времени. — Значит, это сорок минут после полуночи. Кого это черти в такую пору носят?
Пинки в дверь не прекращались, даже усилились.
— Как пить дать ментов нелёгкая принесла, — процедил сквозь зубы старик.
Он вылез из-под пухового одеяла, прилизал волосы куском шкурки от сала, стряхнул соломинки с фуфайки.
— Чего надо?
— Полиция! — Экзорцист узнал голос коменданта Бирского. — Отпирай! Именем закона!
— Нечистый их побери, — крякнул себе под нос Якуб.
Рукой нащупал за кроватью солидный деревянный рычаг и потянул его на себя. Включил радио, выставив его на максимальную громкость, и почапал к двери.
— А ордер имеется? — на всякий случай спросил сквозь щель.
— Сам прокурор подписал! — с гордостью произнёс Бирский. — Ну открывай же, а то дверь высадим.
— Нажми на ручку, и дверь сама откроется, имбецил эдакий, — тихо ответил Якуб и налил себе стакан сыворотки из бидона, что стоял у подоконника. Почему-то сильно хотелось пить.
Полицейские грубой массой форсировали и так не имеющую замка дверь. Их было восемь человек, с фонарями и пистолетами. Как в кино…
— Полный обыск! — скомандовал вошедший последним Бирский.
— Ордер, — сказал Якуб, протягивая руку.
Участковый передал ему бумагу. Одновременно кто-то включил свет. Якуб всматривался в ровные ряды буковок, но никак не мог сложить их в предложение.
— Вы держите его вверх ногами, — доброжелательно проинформировал полицейский.
— Сам прочитай, и вслух, если ты такой умный, — разозлился экзорцист, отдавая ему бумажку.
— Вы обвиняетесь в нелегальном изготовлении самогона, — самодовольно объяснил Бирский. — Мы имеем ордер на обыск и арест… А дальше суд и срок, в зависимости от результатов.
В то время как радио распиналось на все сто, семеро представителей власти переворачивали халупу вверх тормашками. По истечении получаса один из них подошел к коменданту:
— Ни единой капли.
— Как это — ни единой капли? — удивился. Бирский, оборачиваясь к хозяину. — Ты что, Якуб, записался в общество трезвости?
— Так точно, — с гордостью подтвердил самогонщик. — А что, разве нельзя?
— Но должно же здесь быть хоть несколько бутылок, — участковый обратился к подчинённым: — Ведь в анонимке прямо написано, что «вчера Якуб Вендерович продистиллировал пять столитровых бочек браги».
Старый экзорцист сразу отметил в своём безотказном органайзере под черепной коробкой, что кто-то опять настрочил на него донос, к тому же с ошибками. Пятьсот литров в день, это ж надо было придумать…
Бирский задумчиво приподнял палец и к чему-то прислушался.
— Тихо!
Полицейские прекратили простукивание стен и разборку печи.
— Кто-нибудь, да выключите наконец это проклятое радио!
Радио тут же выключили. В наступившей тишине все явственно услышали странное клокотание — будто лопаются пузыри.
— Что это? — строго спросил комендант Бирский у Якуба.
Вендерович только пожал плечами.
— Доносится из-под пола! — сказал участковый, рухнув плашмя и приложив ухо к глиняному полу.
— Якубовский, сбегай к воронку за кувалдами!
— А вы палку случайно не перегибаете? — не на шутку заволновался Вендерович.
— Теперь уж лучше молчи, дедуля. Если надо будет, то и всю халупу твою разберём, досточка по досточке.
— А ручки у вас не распухнут?
Вернулся сержант Якубовский, с трудом волоча четыре кувалды. Полицейские засучили рукава, всех захватил охотничий азарт. В мгновение ока в полу образовалась большая дыра. Клокотание утихло…
— Там доски, — отчитался участковый, сунув голову в дыру. — Выглядит как вход в погреб.
— Развалить!
Развалили быстро, ломать — не делать…
— Под досками обнаружена цистерна, выложенная плиткой, — восторженно доложил молоденький полицейский. — Объём литров на триста, не меньше. Пропахла спиртом, хотя и почти сухая. Всё содержимое вытекло вон в ту дырку на дне.