Я снял маску и смог наконец разглядеть своего пленителя – тот сидел на краешке стола, держа в руках небольшой полуавтоматический пистолет с наведенным на меня стволом. Роста он был немаленького, почти с меня; будь его темно-русая шевелюра чуть длиннее, она казалась бы просто пижонской. От спокойного, уверенного взгляда серо-голубых глаз, пожалуй, не укрывалось ничего. Одежду его составляли свободные черные брюки и черная же спортивная куртка, из-под которой виднелась серая футболка. Сложением он напоминал скорее пловца, нежели тяжеловеса, – этакая упругая львиная мощь в сочетании с ленивой, небрежной грацией.
Я огляделся по сторонам и увидел, что вокруг моего кресла насыпано неширокое, пальца в два, колечко из соли. Пустая баночка стояла рядом на полу. В одном месте на белых кристалликах виднелось маленькое красное пятно: кровь. Он использовал каплю своей крови, чтобы активировать магический круг, и я физически ощущал, как бьется, сгустившись в тесном кольце, моя собственная магия.
Круг образовал барьер, запиравший внутри себя любую магическую энергию. Если бы мне вздумалось наслать на мужчину с пистолетом ту или иную магию, я бы не смог сделать этого, не разрушив кольцо соли физически. Возможно, в этом и заключался смысл.
Я поднял на него взгляд.
– Кинкейд? Я не ожидал вас по крайней мере до завтра.
– Жизнь моя бродячая, – отозвался наемник. – Я как раз ехал через Атланту, когда получил ваше сообщение. А уж оттуда до Чикаго долететь – плевое дело.
– А к чему такие гестаповские штучки?
Он пожал плечами:
– Вы, Дрезден, чертовски непредсказуемый тип. Я вовсе не прочь поболтать с вами, но прежде я хотел убедиться, что вы – это действительно вы.
– Уверяю вас, это действительно я.
– Приятно слышать.
– И что дальше?
Он чуть двинул плечом.
– А дальше мы с вами мило побеседуем.
– Под дулом пистолета? – поинтересовался я.
– Ну, мне не хотелось бы, чтобы в наш разговор вмешивалась всякая там магия.
– Но я бы не стал делать ничего такого, – возмутился я.
Он отрицательно мотнул пальцем.
– Совет испепелит всякого, кого поймают за этим занятием. Но у нас же частная беседа. – Он кивнул в сторону круга. – Так вы уж точно не сможете ничего такого. Я здесь затем, чтобы поговорить по делу, а не сдохнуть по собственной глупости. Если угодно, можете считать эти меры предосторожности комплиментом.
Я скрестил руки на груди.
– Нет лести убедительнее пистолета, нацеленного тебе в лоб.
– Господь свидетель, это истинная правда, – согласился Кинкейд и положил пистолет на стол; левая рука его, правда, оставалась лежать на рукоятке. – Я человек простой, Дрезден. Я до сих пор жив только потому, что стараюсь не допускать глупых случайностей или неосмотрительных поступков.
Я постарался сдержать упрямую злость и кивнул.
– Что ж, ладно. В конце концов, не буду валять глупостей – ничего и не случится.
– Вот и славно. – Он покосился на часы с пластиковым ремешком. – Только не думайте, что у меня день в запасе. Хотели поговорить со мной – так говорите.
На самом-то деле я готов был визжать от раздражения, но взял себя в руки.
– В Чикаго сейчас целая шайка вампиров.
– Черная Коллегия?
– Угу, – кивнул я.
– Кто главарь?
– Мавра.
Кинкейд задумчиво прикусил губу.
– Чертова старая жаба! Я слышал, она набрала себе немаленькую команду.
– Угу. Я как раз хочу укоротить их.
Кинкейд побарабанил указательным пальцем по пистолету.
– Вампиров из Черной Коллегии не так-то просто одолеть.
– Если только не взять их тепленькими, спящими в гробах, – возразил я. – Найти их я смогу.
– Вы хотите, чтобы я поработал вашим телохранителем, пока вы не разберетесь с ними?
– Нет. Я хочу, чтобы вы отправились туда со мной и помогли мне перебить их к чертовой матери.
Губы его раздвинулись в белозубой улыбке.
– Наступательные действия? Это славно. Осточертело обороняться. И каков сценарий?
– Найти их. Перебить их.
Кинкейд кивнул:
– На слух довольно просто.
– Ну, в этом вся соль. Сколько вы с меня хотите?
Он сказал.
Я поперхнулся.
– Вы имели в виду наличными или как?
Кинкейд закатил глаза и встал.
– Иисусе! Вам что, не жаль моего времени, Дрезден?
– Подождите, – поспешно сказал я. – Послушайте, я что-нибудь придумаю… Расплачусь. – Он заломил бровь. – Я держу слово.
– Возможно, – сказал он. – Однако занятно, как работа наемником делает тебя слегка циничным.
– Рискните, – посоветовал я. – Я добуду денег. И потом, за мной и так должок.
Его глаза блеснули ехидным огоньком.
– Чтобы в долгу у тебя был печально известный Дрезден… Да ради такого не жалко и времени. Грех не дать вам шанса расплатиться.
– Класс.
– Два условия, – сказал он.
– Ну?
– Мне нужна как минимум еще одна пара глаз, – заявил он. – Кто-то, умеющий драться.
– Зачем?
– Затем, что, если кого-то ранят, необходимо двое, чтобы вытащить его живым. Один чтобы тащить, и второй – прикрывать отступление.
– Вот не думал, что вы заботитесь о раненых.
– Еще как забочусь, – возразил он. – Ранить могут и меня.
– Отлично, – кивнул я. – А второе условие?
– Вы должны понимать, что, если вы потом попытаетесь шантажировать меня этим, я буду вынужден защищать собственные интересы. – Он поднял руку. – Поймите меня правильно. Это чистый бизнес. Ничего личного.
– Да никаких проблем, – заверил я его. – И потом, вы ведь тоже не хотели бы получить мое смертное проклятие, правда?
– Ни в коем случае. Поэтому я использовал бы винтовку – с расстояния в тысячу ярдов. Пуля опережает собственную звуковую волну, так что выстрела вы даже не услышите. Вы будете мертвы прежде, чем поймете, что случилось.
Это здорово напугало меня. Мне доводилось сталкиваться лицом к лицу с самыми разными жуткими тварями, но ни одна из них не отличалась такой спокойной практичностью. Кинкейд верил, что сможет убить меня, если уж дело дойдет до этого.
И, если подумать, я в это тоже верил.