– Еще как врете! И мне некогда возиться со всей этой ерундой. – Я сделал шаг к двери.
Томас заступил мне дорогу.
– Гарри, не можете же вы отмахнуться от этого.
– Подвиньтесь.
– Но мы…
Глаза мне заволокло багровой пеленой от злости, и я ударил его в лицо – второй раз за последние шесть или семь часов. Он полетел на пол, взмахнул ногой и сделал мне подсечку. Я тоже грянулся об пол, и Томас навалился на меня сверху, пытаясь заломить мне руку за спину. Я подобрал ногу под себя и впился в его руку зубами. Он взвыл, я оттолкнул его так, что он с силой ударился о стену, и мы расцепились. Томас поднялся на ноги, угрюмо косясь на укушенную руку. Я, задыхаясь, привалился к стене.
– Это правда, – сказал он. Он меньше моего выдохся после этой короткой потасовки. – Клянусь.
Я не удержался от слегка истеричного смешка.
– Постойте-ка, это мы уже слышали. Теперь вам положено сказать: «Спросите у своего сердца – оно подскажет, что это правда».
Томас пожал плечами:
– Вы хотели знать, почему я вам помогал. Почему рисковал ради вас. Что ж, вот вы и знаете почему.
– Я вам не верю.
– Тьфу, – устало вздохнул Томас. – Говорю же вам: правда.
Я мотнул головой.
– Кто, как не вы, говорил: вы пользуетесь людьми как орудиями. Полагаю, сейчас вы каким-то образом используете меня в борьбе против отца.
– Ну, в конечном счете может выйти и так, – ответил он. – Но помочь Артуро я вас просил вовсе не поэтому.
– Тогда почему?
– Потому, что он достойный человек, который не заслужил, чтобы его убили, а сам я не в состоянии помешать этому.
С полминуты я обдумывал услышанное.
– Но это ведь не единственная причина, – сказал я наконец.
– Что вы хотите этим сказать?
– Инари. Вы прямо как с катушек слетели, когда тот вамп навалился на нее. Она-то с какого боку во всей этой истории?
Томас прислонился к стене рядом с портретом моей матери и рукой откинул упавшие на лицо волосы.
– Она еще не подвержена Голоду, – сказал он. – Но стоит ей начать кормиться – и обратного пути нет. Она будет как мы все, остальные. Отец подталкивает ее к этому. Я пытаюсь помешать.
– Зачем?
– Потому… потому что, если она в свой первый раз будет влюблена, это убьет ее Голод. Освободит ее. Мне кажется, она достаточно повзрослела, она способна на такую любовь. Есть один молодой человек, о котором она всем уши прожужжала.
– Бобби?!! – поперхнулся я. – Этот мордоворот-мачо?
– Не будьте к нему слишком строги. Вот вы бы сохранили уверенность в себе, если бы вам светило целый день трахаться под объективами камер на глазах у девушки, которую вам хотелось бы пригласить в ресторан?
– Вероятно, для вас это будет потрясением, но о такой возможности я даже не думал.
Томас на мгновение сжал губы.
– Если парень тоже полюбит ее в ответ, она сможет жить. Жить, не беспокоясь о таком, – голос его дрогнул, – о таком, как то, что случилось с Жюстиной. Как то, что сделал отец с остальными моими сестрами.
– Что вы хотите этим сказать? Что такого он с ними делал?
– Утверждал свое превосходство над ними. Чтобы его энергия была заведомо больше, чем у них. Его Голод сильнее, чем их Голод.
Мой желудок болезненно сжался от отвращения.
– Вы хотите сказать, он кормился собственными… – Я даже договорить не смог.
– Хотите более подробного описания? Это совершенно традиционный способ утверждения статуса в семьях Белой Коллегии.
Я поежился и покосился на портрет матери.
– Господи. Гадость какая.
Томас кивнул.
– Лара – одна из самых талантливых и умных людей, с какими мне доводилось встречаться. Но в его присутствии она превращается в покорную собачку. Он полностью подчинил ее своей воле. Заставил выполнять все свои прихоти – более того, молить о них. Я не хочу, чтобы то же случилось с Инари. Особенно теперь, когда она имеет шанс жить собственной жизнью.
Я нахмурился:
– Почему он тогда не проделал того же с вами? Не заставил стать такими же, как они?
Томас поморщился:
– Его вкусы не заходят так далеко.
– Спасибо и на том, пожалуй, – заметил я.
– Не совсем. Он не хочет, чтобы я мешался у него под ногами. Он разделается со Мной – это всего лишь вопрос времени. Все его сыновья до единого погибли при таинственных обстоятельствах, не позволяющих доказать его причастность. Я первый из его потомков мужского пола, доживший до такого возраста. Отчасти благодаря вам, – он зажмурился, – отчасти благодаря Жюстине.
– Блин-тарарам, – пробормотал я. Очень уж странно все оборачивалось. – Постойте, дайте мне разобраться. Вы хотите, чтобы я помог вам спасти девочку, сверг жестокого тирана и защитил невинных от угрожающей им черной магии. И вы хотите всего этого от меня на том основании, что вы мой пропавший сводный брат, которому нужна джентльменская помощь в борьбе за правое дело, – так?
Он снова поморщился:
– Более или менее… только не столь мелодраматично.
– Нет, право же, вы надо мной смеетесь. Если это розыгрыш, то дурацкий.
– Отдайте мне должное, Дрезден, – вздохнул он. – Уж чего-чего, а разыгрывать я умею. Будь на вашем месте кто другой, я бы придумал историю получше.
– Забудьте, – сказал я. – Будь вы со мной откровенны с самого начала, может, я и помог бы. Но вся эта чушь насчет моей матери – это уже чересчур.
– Она и моя мать, – возразил он. – Ну же, Гарри, вы ведь и сами знаете, что она не чиста, как свежевыпавший снег. Я знаю, за последние годы вам стало известно кое-что. Она была ведьма, опасная как черт-те что, и водилась с разными дурными личностями. В том числе с моим отцом.
– Врете! – зарычал я. – Как вы мне это докажете, а?
– А что вас убедит? – спросил он. – Доказательства хороши для тех, кто мыслит логично, а вы в данный момент на такого не очень похожи.
Злость немного отступила. Все-таки маловато я отдохнул – и усталость мешала мне подогревать злость как следует. Все тело болело. Я сполз по стене и так и остался сидеть.
– Все равно чушь какая-то. – Я потер глаза. – С какой это стати ей было якшаться с вашим папашей?
– Бог ее знает, – сказал Томас. – Все, что мне известно, – это что у них были какие-то общие дела. А потом это переросло в нечто другое. Отец пытался оставить ее при себе, но она оказалась сильнее, не поддалась полностью его чарам. Она сбежала от него, когда мне не исполнилось и пяти лет. Насколько мне удалось узнать, она познакомилась с вашим отцом спустя год после этого. Еще будучи в бегах.