Несколько яликов, понтонов и пирог сохло на берегу, а в самой бухте стояло суденышко, то самое, что давало Джасперу право именоваться матросом. Оно было оснащено, как куттер, вместимостью в сорок тонн, да и изяществом строения и щегольской окраской напоминало военное судно, хотя и не имело квартердека. Оснащенное так разумно и целесообразно оно отличалось такой красотой и соразмерностью пропорций, что даже Мэйбл им залюбовалась. Строилось судно по чертежам искуснейшего кораблестроителя, присланным из Англии по особой просьбе коменданта крепости. Темная окраска придавала судну вид военного корабля, а развевавшийся на нем длинный вымпел показывал, что оно принадлежит к судам королевского флота. Имя ему было "Резвый".
– Так вот он, корабль Джаспера! – воскликнула Мэйбл, для которой вид этого ладного судна естественно сопрягался с его хозяином. – А много ли еще на озере кораблей?
– У французов целых три: один, мне говорили, настоящий военный корабль, другой – это бриг, а третий – такой же куттер, как "Резвый", а зовется "Белка", по-ихнему, конечно. Похоже, что "Белка" точит зубы на нашего красавца "Резвого": стоит ему отправиться в рейс, и она тут как тут, – преследует его по пятам.
– Так, значит, Джаспер бежит от французов, хотя бы и в образе белки и на воде!
– А много ли толку от храбрости, когда ее нельзя проявить в деле! Джаспер храбрый малый, это знают все на границе, но у него нет на борту ни одного орудия, кроме маленькой гаубицы, и весь его экипаж состоит из двух человек, не считая его самого да мальчишки-юнги. Он как-то взял меня с собой пошататься по озеру и так дерзко проскользнул под самым носом у "Белки" – из чистого удальства, заметьте, – что дошло до ружейной перестрелки; а у французов и пушки и пушечные порты, они носу не кажут из Фронтенака, не посадив, помимо "Белки", человек двадцать экипажа на сопровождающее судно. Нет, нет, наш "Резвый" создан летать по озеру, а не сражаться. Майор говорит, что нарочно не дает ему людей и оружия, чтобы он не вообразил себя боевым судном, – тогда ему быстро обрежут крылышки. И хоть я и неуч в этих делах, а все же мне думается, он прав, хотя Джаспер и держится другого мнения.
– А вон и дядюшка! Видно, вчерашнее купание только пошло ему на пользу и он с утра пораньше ре-, шил обследовать ваше внутреннее море.
И действительно, Кэп, давая знать о своем появлении несколькими громовыми покашливаниями, показался на бастионе. Кивнув племяннице и Следопыту, он с нарочитой обстоятельностью принялся оглядывать расстилавшееся перед ним водное пространство. Для большего удобства наш моряк взобрался на старую чугунную пушку, скрестил руки на груди и широко расставил ноги, как будто стоял на качающейся палубе. Остается добавить для полноты картины, что в зубах он держал свою короткую трубку.
– Ну как, мастер Кэп, – спросил Следопыт в простоте душевной, ибо от него ускользнула презрительная усмешка, постоянно утверждавшаяся на лице непримиримого морехода, – разве озеро не красиво и разве не достойно оно называться морем?
– Так, значит, это и есть ваше хваленое озеро? – вопросил Кэп, обводя своей трубкой весь северный горизонт. – Нет, скажите, это и есть ваше озеро?
– Оно самое. И, по мнению того, кто видел на своем веку немало озер, мы гордимся ям по праву.
– Так я и знал! По размерам пруд, а на вкус – что вода из корабельной бочки. Стоило тащиться посуху в такую даль, чтобы увидеть какой-то несчастный недомерок! Впрочем, я заранее это знал!
– А чем вам, собственно, не угодило наше озеро, мастер Кэп? Оно большое и красивое, да и вода в нем вполне пригодна для питья, и те, кому недоступна ключевая вода, на нее не жалуются.
– И это вы называете большим озером? – изумился Кэп, снова проделав в воздухе то же движение трубкой. – Какое же оно большое, скажите на милость? Разве сам Джаслер не признался, что в нем всего только двадцать лиг17 ,от берега до берега?
– Но, дядюшка, – вмешалась Мэйбл. – ведь кругом не видно ни клочка земли, кроме берега, где мы стоим. Я только так и представляю себе океан.
– Этот маленький прудик похож на океан! Ну, знаешь, Мэйбл!.. И такую чепуху мелет девушка, у которой в роду было немало моряков! Ну чем, скажи, оно напоминает море? Есть ли между ними что-нибудь общее?
– А как же: здесь повсюду вода, вода и вода, ничего, кроме воды, на мили расстояния, куда ни кинь глазом.
– А разве в реках, по которым мы плавали на этих ваших пирогах, не то же самое – "вода, вода и вода.., на миля расстояния, куда ни кинь глазом"?
– Верно, дядюшка, но на реках есть отмели, реки узкие, и на их берегах растут деревья.
– А мы с тобой, что ли, не на берегу стоим, и мало ли здесь деревьев, и разве двадцать лиг, говоря по чести, большое расстояние? А какой черт когда-либо слышал про берега на океане?
– Но, дядюшка, и здесь не видно другого берега, не то что на реке!
– Ты совсем зарапортовалась, Магни! А как же Амазонка, Ориноко, Ла-Плата – разве это не реки? Ведь и там не увидишь противоположного берега. Послушайте-ка, Следопыт, у меня мелькнуло сомнение: вдруг эта полоска воды даже не озеро, а самая обыкновенная речка? Я вижу, вы здесь, в лесах, не шибко разбираетесь в географии?
– Ну нет, это вы зарапортовались, мастер Кэп! В Онтарио впадают две изрядные реки, а то, что перед вами, – это и есть наш старик Онтарио, и, по моему суждению, хоть я и неуч по этой части, краше нашего озера трудно сыскать на свете.
– Дядюшка, ну, а если б мы стояли на пляже в Рокавее, что бы мы увидели там такое, чего не видим здесь? Там тоже по одну сторону берег, и отмели, и деревья…
– Ну что ты заладила одно и то же, Магни! Молодым девицам упрямство не к лицу. Тоже сравнила: то – речной берег, а то – морское побережье. А что до отмелей, на море их видом не видать, разве что под водой прячутся.
Мэйбл не нашлась что ответить на столь глубокомысленное замечание, и, окрыленный своей победой, Кэп с нескрываемым торжеством продолжал:
– И одно дело деревья там, а другое дело – здесь. На морском побережье тут тебе и города, и деревни, и фермы, и богатые поместья, а где и дворцы, и монастыри! И тем более маяки. Вот именно, маяки. А попробуй найти что-нибудь такое здесь! Нет, нет, мастер Следопыт, никогда я не слышал про море, где не было бы маяка, а у вас я не вижу даже порядочного бакена.
– Зато здесь есть нечто получше, гораздо лучше: лес, величественные деревья – настоящий храм божий.
– Что ж, лес на озере – это еще куда ни шло. Но какой был бы прок в океане, если бы вся земля вокруг заросла лесом? Кому бы тогда нужны были корабли, – ведь лес можно сплавлять плотами, вот и пришел бы конец всякой торговле, а что такое жизнь без торговли! Я, как тот философ, считаю, что и человека-то для торговли выдумали. Удивляюсь, Магни, как ты не видишь, что и вода здесь не та, что в море! У вас, небось, китов и в помине нет, мастер Следопыт?
– Насчет китов что-то не слышал, да ведь мне, по правде сказать, из всей водной твари известна только рыба, что водится в реках да в горных ручьях.