Но они же вампиры, убеждала часть меня. Они сами напросились на это. Они были монстрами.
Я покосился на задыхающуюся Сьюзен, белая блузка которой потемнела от крови. Не отрываясь, широко раскрытыми глазами смотрела она на огонь. Белки ее медленно темнели. Я увидел, как ее пробрала дрожь, и закрыл ей глаза рукой. Когда я отнял руку, глаза снова сделались нормальными, полными слез.
Там, в оболочке моего заклятия, стихали крики. Потом не осталось ничего, кроме потрескивания. Шипения. Бульканья.
Я отвернулся и посмотрел на дверь.
– Пошли, – сказал я. Сьюзен и Жюстина послушно шагнули за мной.
Я вел их по подвалу. Он оказался неожиданно большим, недостроенным, сырым. В центре комнаты рядом с постирочной зияло большое сточное отверстие. Оно было забито трупами. Дети с маскарада. Другие, в лохмотьях и одежде с чужого плеча. Пропавшие бомжи.
Я задержался на краю отверстия, пытаясь уловить хоть один признак жизни. Ни дыхания, ни даже слабого биения пульса. Только мертвые тела. Пол под нашими ногами был влажный: из трубы у стены подтекала вода.
Накрытый обед.
– Ненавижу их, – сказал я. Голос мой прозвучал в подвале неожиданно громко – Сьюзен, я их ненавижу.
Она ничего не сказала в ответ.
– Я не позволю им продолжать это. До сих пор я старался держаться подальше от них. Я больше не могу. После того, что видел – не могу, и все тут.
– Вы не сможете биться с ними, – прошептала Жюстина. – Они слишком сильны. Их слишком много.
Я поднял руку, и Жюстина замолчала. Я склонил голову набок и услышал – краем своего натренированного слуха – чуть слышное постукивание. Я почти бегом пересек комнату, обогнул тела и оказался у небольшой ниши в стене.
В нише обнаружилась встроенная полка, а на ней – мой браслет, мой жезл и Бобов череп, который так и не удосужились вынуть из авоськи. При моем приближении глазницы черепа ожили, засветившись оранжевым огнем.
– Гарри! – вскричал Боб. – Звезды милосердные, ты цел и невредим! – он поколебался секунду-другую. – И вид у тебя – грознее некуда. Даже в трусах с желтыми утятами.
Я опустил взгляд и попытался представить себе вампира, щеголяющего семейными трусами в желтых утятах. Или, если уж на то пошло, хотя бы чародея.
– Боб, – сказал я.
– Уау, – Боб даже присвистнул. – Твоя аура изменилась. Ты теперь ужасно похож на...
– Заткнись, Боб, – сказал я очень спокойным голосом.
Он послушался.
Я надел браслет и взял в руку жезл. Потом пошарил взглядом и нашел свой посох, стоящим в углу. Я забрал и его.
– Боб, – спросил я. – Что мое барахло делает здесь?
– О, – ответил Боб. – Это? Ну, видишь ли, Бьянке втемяшилось в голову, что твое, как ты говоришь, барахло, может взорваться, если с ним кто-нибудь будет возиться.
Я услышал в его голосе этакую хитринку, хотя поклясться в этом не мог бы.
– Правда?
– Ума не приложу, с чего она это взяла.
– Считай, что я удваиваю твою зарплату, – я взял череп и протянул Жюстине. – Вот, несите это. Только не уроните.
Боб снова присвистнул.
– Эй, красотка! Какой у тебя славный плащик. Можно посмотреть покрой?
Я дернул череп к себе – так резко, что Боб охнул.
– Не глазей куда не надо. Мы все еще у Бьянки в доме, и нам еще надо найти дорогу отсюда, – я нахмурился, покосился на Жюстину, потом быстро посмотрел в одну сторону, в другую. – Где Сьюзен?
Жюстина зажмурилась.
– Она была здесь, прямо за... – она повернулась и тоже принялась вертеть головой.
Из трубы все капала вода.
За этим исключением тишина стояла полная.
Жюстина затрепетала как лист.
– Здесь, – прошептала она. – Они здесь. Только мы их не видим.
– Кто это «мы», детка? – проворчал Боб, вертясь в своей авоське. – Я не вижу никаких завес, Гарри.
Я шарил взглядом по стенам, потолку, полу, сжимая в руке свой жезл.
– Ты видел, как она отошла? Или как ее утащили?
Боб смущенно закашлялся.
– Ну, по правде говоря, я смотрел больше на Жюстину. На ее маленькую, шикарную...
– Я тебя понял, Боб.
– Извини.
Я раздраженно тряхнул головой.
– Значит, они пробрались сюда, возможно, прикрываясь завесой. Схватили Сьюзен и выскочили. Кой черт им прятаться? Почему бы просто не сунуть мне нож в спину? Или не прихватить заодно и Жюстину?
– Хорошие вопросы, – заметил Боб.
– А я скажу тебе, почему. Потому, что их здесь не было. Они не смогли бы утащить Сьюзен так просто. Не сейчас.
– Почему нет? – поинтересовался Боб.
– Уж поверь мне. Она бы им показала. Они не проделали бы этого, не подняв при этом шума, а мы бы это заметили.
– Допустим, ты прав, – сказал Боб. – Тогда зачем ей уходить от нас?
Жюстина покосилась на меня и облизнула губы.
– Ее могла заставить Бьянка. Я видела, как она делала это. Она заставила Сьюзен саму зайти в постирочную.
Я хмыкнул.
– Похоже, Бьянка налегала на книги, а, Боб?
– Вампир-чародей, – задумчиво произнес Боб. – Черная магия. Это может быть очень даже круто.
– Я тоже могу быть крутым. Ладно, Жюстина, держитесь за мной. И держите ухо востро.
– Есть, сэр, – негромко сказала она. Я обошел ее и направился к лестнице. Часть той энергии, что я ощущал только что, исчезла. Боль и усталость снова придвинулись ближе. Я делал все, что в моих силах, чтобы поменьше думать о них. Короткий приступ паники застрял у меня в горле, пытаясь заставить меня визжать. Его я тоже оттолкнул прочь. Я просто подошел к нижней ступеньке и посмотрел наверх.
Наверху виднелась дорогая деревянная дверь, распахнутая настежь. Вниз по ступенькам струился мягкий ветерок и запах ночного воздуха. Поздняя ночь с предрассветным туманом. Я оглянулся на Жюстину, и та едва не отшатнулась от меня.
– Оставайтесь внизу, – приказал я ей. – Боб, кое-кто или кое-что может начать летать здесь. Постарайся помочь ей, чем сможешь.
– Хорошо, Гарри, – согласился Боб. – Ты, конечно, понимаешь, что эта дверь открыта для тебя. Они так и ждут, что ты подымешься.
– Угу, – буркнул я. – Что ж, сильнее я все равно не стану, так что почему бы не попробовать сейчас?
– Ты мог бы дождаться рассвета. Тогда они…
– Тогда они силой пробьются сюда, – перебил я его, – чтобы спрятаться от солнечного света. Так и так выйдет махалово, – я повернулся к Жюстине. – Постараюсь вывести вас отсюда, – сказал я ей. – Если смогу.