– ...никто не искал убийцу, – договорил за нее я. – И не доложил ничего такого, что могло хотя бы намекнуть на это. Нет, погоди-ка, не так ведь. Вот, тут написано, что первый прибывший по вызову полицейский обнаружил на верхней площадке марша, с которого упал Ройель, «скользкую слизь».
– Но никто из детективов, прибывших на место происшествия позже, ничего такого не видел, – возразила Мёрфи. Она наложила на рану с обеих сторон по тампону и принялась фиксировать их бинтом. – Первый полицейский был новичок. Все решили, что он видит убийство там, где его нет, чтобы ему поручили вести расследование.
Я нахмурился, вертя в руках распечатки фотографий.
– Вот, видишь? Рукава плаща Ройеля мокрые. Видишь, совсем другой цвет.
Она вгляделась и кивнула.
– Возможно. Но об этом в рапорте ни слова.
– «Скользкая слизь». Очень похоже на эктоплазму.
– Чего-чего? Экто-как-ее?
Я согнул и разогнул пальцы, пробуя повязку.
– Вроде хорошо. Эктоплазма. Материя из Небывальщины.
– Из мира духов, да? Из страны фей?
– И их – в том числе.
– И тамошняя материя – слизь?
– Она превращается в слизь, когда магия, которая сдерживала ее, исчезает. Но пока та действует, она ничем не отличается от настоящей. Например, то тело, которое соорудил себе Кравос, когда отправился на расправу с тобой. Помнишь, оно внешне ничем не отличалось от моего?
Мёрфи поежилась и начала убирать принадлежности обратно в аптечку.
– Значит, когда тот, что превращает эту экто-дрянь в материю, уходит, она превращается в...
– Слизь, – подтвердил я. – Она прозрачная и скользкая, и через несколько минут испаряется совсем.
– Получается, убить Ройеля могло что-то из Небывальщины?
– Угу, – кивнул я. – Или кто-то мог открыть портал прямо в дом. Обыкновенно, когда кто-то открывает портал, остаются следы. Пыль, попавшая из Небывальщины. Кто-то мог отворить портал, а потом уйти тем же путем.
– Надо же! А я-то думала, в этой твоей Небывальщине нет никого, кроме чудищ. Значит, люди тоже могут туда попадать?
– Ну... да, если знаешь нужные заклинания. Правда, там на каждом шагу полно жутко опасных штук. Это тебе не воскресная прогулка.
– Господи Иисусе, – выдохнула Мёрфи. – Значит, кто-то...
– Или что-то, – поправил я.
– Или что-то могло войти в дом и выйти незамеченным. Всего делов. Минуя замки, охранников и камеры наблюдения. И эта штука страшная?
– Может быть. Не знаю. Вошла, спихнула дедулю с лестницы и ушла.
– Господи. Бедный старикашка.
– Знаешь, Мёрф, не думаю, что он был таким уж беспомощным. Ройель путался с феями. Как-то мне не верится, чтобы он был кристально чист.
Она кивнула.
– Пусть так. Он что, нажил сверхъестественных врагов?
Я вгляделся в фотографию.
– Похоже на то.
Мёрфи покачала головой. Она чуть качнулась вперед, но встряхнулась, подвинулась и положила голову на спинку дивана.
– И что дальше?
– Буду рыть. Так сказать, пробовать почву под ногами.
– Выглядишь ты паршиво. Ты бы отдохнул сначала. Принял душ. Отъелся немного. Ну, может, постричься не помешало бы.
Я потер глаза здоровой рукой.
– Ага, – сказал я и зевнул.
– И ты скажешь мне, если узнаешь что-нибудь.
– Мёрф, если это что-то из Небывальщины, это, скорее всего, не из твоей... – я чуть было не сказал «весовой категории», но спохватился. – Это вне твоей юрисдикции.
Она передернула плечами.
– Если это является в мой город и причиняет вред кому-то, кого я обязана защищать, я хочу найти ответ на это, – она закрыла глаза. – Как и ты. И потом... Ты обещал.
Что ж, тут она меня одолела.
– Угу. О'кей, Мёрф. Как только узнаю что-нибудь, позвоню.
– Договорились, – сказала она, сворачиваясь в клубок на углу дивана. Глаза ее слипались. Она откинула голову назад, трогательно выставив вперед беззащитную шею. – От Сьюзен ничего? – спросила она, помолчав минуту.
Я мотнул головой.
– Нет.
– Но статьи ее в «Волхве» продолжают выходить. Значит, с ней все в порядке.
– Надеюсь, что так.
– Тебе удалось найти что-нибудь, что смогло бы ей помочь?
Я вздохнул и мотнул головой.
– Пока нет. Это все равно что об стенку лбом биться.
Она чуть улыбнулась.
– С твоим-то лбом мне жаль стену. Упрямее тебя я никого еще не встречала.
– Давно не слышал комплимента приятнее.
Мёрфи кивнула.
– Хороший ты мужик, Гарри. Если кто-то и может помочь ей, так только ты.
Я опустил взгляд, чтобы она не видела слез, набухших у меня на глазах, и принялся убирать бумаги обратно в папку.
– Спасибо, Мёрф. Твои слова очень много для меня значат.
Она не ответила. Я поднял взгляд и увидел, что она лежит щекой на спинке дивана, чуть приоткрыв рот.
– Мёрф? – спросил я. Она не шелохнулась. Я встал, положил папку на стул, потом нашел одеяло и укрыл ее, подоткнув края. Она негромко вздохнула и потерлась щекой о шелковую обивку.
– Спокойной ночи, Мёрф, – сказал я, взял папку и пошел к двери. Я запер все, что мог, вернулся к «Жучку» и поехал домой.
Все тело мое болело – не столько от нагрузок, сколько просто от усталости. Ну и раненая рука, конечно, вела себя так, словно ее хорошенько вымочили в бензине и подожгли.
Однако душа моя болела еще сильнее. Бедняга Мёрфи жестоко страдала. Она боялась того, с чем могла встретиться, хотя решимости ее от этого не становилась меньше. Вот она, смелость – мне до нее в этом смысле далеко. Я по крайней мере знал, что смогу хоть как-то обороняться, если какой-нибудь потусторонний монстр нападет на меня. У Мёрфи не было и этого.
Мёрфи была настоящим другом. Она не раз спасала мне жизнь. Мы бились бок о бок. Теперь она снова нуждалась в моей помощи. Ей приходилось биться с собственным страхом – это я прекрасно понимал. Нравилось мне это или нет, но я не мог не помочь ей в этом. В ее нынешнем состоянии она становилась особенно уязвимой к нападениям вроде того, что имело место в прошлом году. И если такое случится прежде, чем она хоть немного оправится от этой истории с Кравосом, это ее не просто ранит – это может сломать ее раз и навсегда.
Сомневаюсь, чтобы я смог жить в мире с собой, если позволю такому случиться.
– Черт, – буркнул я себе под нос, – тоже мне, помощи попросил. Ох, ладно, постараюсь, чтобы ты, Мёрф, выбралась из этого целая и невредимая.