Сука!
Один ее вид наполнил Сета гневом такой силы, что он представил, как размазывает это иссохшее, хрупкое существо по стене. Эту по-идиотски громадную голову с редкими волосами, узенькое злобное личико и то ли кукольное, то ли детское тельце с палками конечностей и обвисшей кожей. Ну почему она не может просто умереть? Ее ненавидят даже родные. Ни одна сиделка не выдерживает больше месяца. Старуха каждый день доводит их до слез. Никто не в силах с ней работать или хотя бы выносить ее. Даже тактичный Стивен спадает с лица от ее невыполнимых требований.
Сет почувствовал, как с головы до ног бледнеет от ненависти. Это ощущение пугало его, а когда проходило, он сам ему поражался. Теперь он испытывал подобные приступы регулярно, однако никак не мог к ним привыкнуть: никогда еще он не презирал с такой силой, теперь же творил, упиваясь новыми ощущениями. Неужели миссис Рот не понимает, что у него нет выбора — нечто куда более важное, чем он сам, призывает его учиться у гения этого места.
Наконец, подавив гнев и быстренько придумав, как все исправить, Сет заговорил:
— Я несу ответственность за здоровье и безопасность жильцов дома в ночное время, и мне осточертел этот грохот. — Он указал на дверь. — Однако я ничего не могу сделать из-за дурацкого правила относительно ключа. А вы названиваете каждую ночь, жалуетесь на шум в пустой квартире под вами. Дело зашло слишком далеко, миссис Рот. И сегодня я решил войти внутрь. Так что звоните Стивену, если хотите. Мне, честно говоря, наплевать, с меня хватит.
Сначала миссис Рот как будто изумилась, что кто-то осмелился разговаривать с ней таким решительным тоном, но гнев постепенно сошел с ее лица, его сменило подозрение. Миссис Рот молча и внимательно рассматривала Сета, обдумывая его слова. Через несколько секунд старуха снова вскинула скрюченную руку и нацелила на Сета артритные пальцы с раздутыми суставами.
— Не врите мне! Это вы безобразите по ночам: двигаете мебель, шумите.
Сет изо всех сил старался сохранить озабоченно-возмущенное выражение лица. Это было нетрудно, он часто практиковался. Сет покачал головой и перевел взгляд на потолок, будто взывая к высшим силам. Должно быть, у него получилось, потому что из голоса старухи пропало всякое ехидство.
— Миссис Рот, можете думать что угодно. Я всего лишь выполняю свою работу. Вы бы предпочли, чтобы я спустился к себе и не обращал внимания на возможное нарушение? Пусть будет так. — Сет запер дверь и направился к лестнице.
— Куда вы идете? — спросила старуха, и в воздух снова взметнулся указательный палец.
— Я возвращаюсь на пост, миссис Рот. Разве вы не этого добивались?
— Не будьте таким кретином. Откройте дверь, я сама хочу посмотреть. Ну же, открывайте! Побыстрее!
Сет силился подавить улыбку. Он сможет объяснить Стивену, что старуха заставила его отпереть квартиру из-за шума, и он вошел только для того, чтобы она наконец заткнулась. Конечно, следовало бы сначала позвонить старшему портье, но он не хотел будить Стивена, зная, как тот устает из-за болезни Дженет. Может быть, они со Стивеном договорятся между собой. Они ведь уже, кажется, заключили некое соглашение? Так зачем же создавать самим себе неприятности?
Но что миссис Рот подумает о картинах? Сет представил, как старуха белеет от потрясения за миг до того, как ее хватает удар; он ясно увидел крошечный сосуд в ее тяжелом мозгу, наполненный черной кровью, — его прочные стенки трескаются, и происходит разрыв с летальным исходом.
Если же женщина выживет после встречи с картинами, то все испортит своими визгливыми тупыми жалобами. Сета могут уволить, не будет ему никакой должности старшего портье. В самом лучшем случае замки поменяют, а квартиру поставят на сигнализацию. Запрут от него, ему туда будет не попасть.
Почему именно сегодня? Ну почему она явилась сегодня? Он так жаждал встречи с последней комнатой, замирая от страха, но восторженно предчувствуя ее влияние на его собственную работу в «Зеленом человечке». На стенах. Сырая краска на стенах — такая живая. Она способна поставить художественный мир Лондона на колени. Да, конечно, Сета одолевают сомнения. Его буквально мутит от страха перед тем, что он творит, во что превращается, что видит в стенах этого самого дома… Но художник обязан быть смелым, а то, что выходит из-под его кисти, слишком живописно, чтобы его отвергать.
— Вы чертов дурак! Это моя квартира, моя собственность. Открывайте. Я приказываю вам отпереть дверь. Делайте, что велено!
Сет снова начал терять самообладание, во рту ощущался привкус страха. Он вынул ключи из кармана и повертел связку в руках. Но как же такое возможно? Как вышло, что старуха владеет квартирой и скрытыми в ней жуткими чудесами?
И тут раздался другой голос — со стороны лестничного пролета, из-за спины миссис Рот. Этот голос Сет уже хорошо знал: произносимые им слова звучали из холодных теней и сквозняков, пустых и заброшенных квартир, с размытых дождем улиц Хакни, из тусклых кошмаров, таящихся в комнатах «Зеленого человечка». Его скрытый капюшоном товарищ вернулся.
— Давай, Сет. Открой дверь для пожилой леди. Там ее давно ждут. Один, скажем так, старый друг. Там о ней позаботятся. Она получит то, что суждено.
В зеве лестничного пролета, наполовину скрытого стеной, Сет увидел промельк опущенного нейлонового капюшона. Лицо терялось в темноте, расплавленные руки были спрятаны в шуршащие просторные карманы.
«Она получит то, что суждено».
Что он имеет в виду? Сету стало дурно.
— Отдайте мне ключи и убирайтесь с дороги!
Миссис Рот преодолела лестничную площадку довольно быстро для пожилой дамы с больными ногами. Ее лицо пылало от гнева, скрюченная рука потянулась к ключам.
Сет поднял связку над головой, чтобы старуха не могла достать, и, глядя на нее сверху вниз, проговорил ровным тоном:
— Прошу вас. Позвольте мне просто выполнить свою работу!
Бесполезно — она не оставила ему выбора. Сет сунул ключ в замок. Он снимает с себя всякую ответственность.
— Быстрее! Пошевеливайтесь! Почему вы стоите столбом?
Сет отпер дверь и толчком распахнул ее. Он стоял на пороге, глядя в расстилающуюся впереди темноту. Холодный ветер ударил в лицо, и по шее пошли мурашки.
Он почувствовал, как миссис Рот вцепилась ему в локоть. Несмотря на свой гнев и уничижительную манеру разговора, старуха все равно считала, что портье должен вести ее. И защищать.
Сет взглянул на нее сверху вниз: видно невооруженным глазом, насколько она взволнована, как сильно боится этого места. А что миссис Рот знает о нем? Что-то знает. Она ведь живет в доме со времен Второй мировой войны, верно, она была знакома с хозяином соседней квартиры, теперь принадлежащей ей.
Сет ввел миссис Рот во тьму и замешкался рядом с дверью, чтобы нащупать выключатель. По коридору разлилось багровое свечение.
— Что, света нет? Как темно! У вас есть фонарик?