Я попытался увернуться, но голова еще шла кругом, и этот какеготам все равно был быстрее меня.

Черити выскочила из мастерской, держа в левой руке тяжелый молоток, а в правой здоровенный строительный пистолет.

Не добегая до нас десятка футов, она вскинула пистолет и несколько раз нажала на курок. Захлопали выстрелы, и, вторя им, уже изрядно поджаренный какеготам завизжал от боли. Он взвился в воздух, отчаянно дергаясь на лету, и рухнул в снег, продолжая биться и размахивать конечностями. В спине его поблескивали шляпки строительных дюбелей, из-под которых начинал уже валить зеленый дым.

Он сделал еще попытку встать, но я сделал ему подсечку. Черити с криком взмахнула молотком и размозжила какеготаму череп. Брызги серого мозга смешались с зеленовато-белым огнем, и чудище, дернувшись еще раз, застыло, только зеленый огонь продолжал медленно, но верно пожирать его тело.

Я поднялся, держа наготове жезл, и обнаружил, что оставшиеся твари ранены, но подвижность сохранили, и их желтые, с прямоугольными зрачками глаза горят голодной ненавистью.

Я сунул жезл обратно в чехол и вооружился железной лопатой для уборки снега, лежавшей за одной из крепостных стен. Черити подняла свой пистолет, и мы двинулись в атаку.

Кем бы ни были эти твари, для поединка с вооруженными железом смертными у них явно оказалась кишка тонка. Они разом дернулись как от удара током, повернулись и, бросившись наутек, растворились в ночи.

Я стоял, задыхаясь и оглядываясь по сторонам. Каждые несколько выдохов мне приходилось сплевывать кровь. К носу, казалось, кто-то прилепил суперклеем пару раскаленных углей. Шею жгло паутиной серебряных нитей, а поясница, похоже, превратилась в один сплошной синяк.

— Вы целы? — спросила Черити.

— Фэйре, — пробормотал я. — Ну почему обязательно фэйре?

Глава ВТОРАЯ

— Похоже, сломан, — сообщила Черити.

— Бы дак дубаете? — спросил я. Легкое прикосновение ее пальцев к моему шнобелю я не назвал бы приятным, но на протяжении осмотра я не дернулся и не издал никаких задевающих мою мужскую гордость звуков. Мы, мальчики, такие.

— По крайней мере, он на месте, — заметил Майкл, стряхивая с ботинок снег. — Ощущения, когда его вправляют, из самых незабываемых.

— Нашди чего-дибудь? — спросил я его.

Он кивнул и поставил ножны со своим тяжелым мечом в угол. Майкл всего на пару дюймов ниже меня, но на порядок мускулистее. Волосы и короткая борода у него темные, с серебристыми искорками седины, и одевается он в синие джинсы, строительные башмаки и бело-синюю фланелевую рубаху.

— Труп так и лежит. Сильно обгорел, но не распался на эктоплазму.

— Угу, — кивнул я, стараясь говорить не в нос. — Фэйре не целиком принадлежат миру духов. Их трупы материальны.

Майкл хмыкнул и покачал головой.

— Кроме трупа остались еще следы, но и только. Не похоже, чтобы эти козлоподобные твари ошивались где-нибудь поблизости, — он покосился в сторону столовой, где младшее поколение Карпентеров возбужденно обсуждали произошедшее, набив рты пиццей — именно за ней уезжал их отец, когда случилось нападение. — Соседи решили, что световые эффекты случились по причине сгоревшего трансформатора.

— Не самое плохое объяснение, — кивнул я.

— Слава Богу, никто не пострадал, — сказал он. Собственно, для него это были не просто слова. Если кто не знает, Майкл — убежденный католик, к тому же в рукоять его меча заделан один из гвоздей Распятия. Он еще раз покачал головой и улыбнулся мне. — И, конечно, вам спасибо, Гарри.

— Спасибо Дэниелу, Молли и Черити, — сказал я. — Я только отвлекал наших гостей. Ваша семья вывела всех младших в безопасные места. Ну, и Черити еще хорошо поработала молотком.

Майкл удивленно поднял брови и посмотрел на жену.

Щеки у Черити порозовели. Она торопливо собрала со стола вату и бинты со следами моей крови и вынесла их в гостиную, чтобы сжечь в камине. В моем ремесле крайне нежелательно оставлять кровь, волосы или обрезки ногтей там, где их может найти кто угодно. Пока она выходила, я вкратце описал Майклу ход боя.

— Мой строительный пистолет? — с улыбкой спросил он, когда Черити вернулась на кухню. — Как ты догадалась, что это фэйре?

— Я не догадывалась, — призналась она. — Просто схватила, что под руку подвернулось.

— Нам повезло, — заметил я.

Майкл выразительно посмотрел на меня.

Я нахмурился.

— Добро не обязательно происходит только в результате божественного вмешательства, — сказал я.

— Верно, — согласился Майкл. — Но я предпочитаю относить это на Его счет, пока у меня не появится убедительного повода полагать иначе. Так, во всяком случае, вежливо.

Черити подошла и стала рядом с мужем. И хотя оба улыбались и, вспоминая нападение, говорили о нем легко, я-то видел, как крепко они сжимали пальцы друг друга, и взгляд Черити то и дело скользил по детям, будто удостоверяясь, все ли на месте.

Я вдруг ощутил себя чужим.

— Ладно, — заявил я, вставая. — Похоже, у меня теперь новая тема для размышления.

Майкл кивнул.

— Вы знаете возможные поводы этого нападения?

— Вот об этом я как раз хотел поразмышлять, — кивнул я и, морщась от боли, надел ветровку. — Думаю, они охотились за мной. Нападение на детей — отвлекающий маневр, попытка занять меня, чтобы дать возможность тому, что сидел на дереве, напасть на меня со спины.

— Вы в этом уверены? — тихо спросила Черити.

— Нет, — признался я. — Вполне возможно, они затаили обиду после той истории в Арктис-Торе.

Взгляд Черити сузился и сделался угрожающе-стальным. Арктис-Тор — это столица Зимней династии, цитадель и святая святых самой королевы Мэб. Какие-то злобные типы из Зимних похитили Молли, и нам с Черити — не без помощи друзей, конечно — пришлось брать эту цитадель штурмом и силой отбивать Молли. Все это мероприятие вышло хлопотным, шумным и не могло не разозлить целый народ злобных фей.

— Держите на всякий случай ухо востро, — посоветовал я ей. — И передайте Молли, что я хочу, чтобы она оставалась на время этой истории здесь.

Майкл заломил бровь.

— Думаете, она нуждается в нашей защите?

— Нет, — я мотнул головой. — Я думаю, это вы нуждаетесь в ее.

Майкл зажмурился. Черити нахмурилась, но спорить со мной не стала.

Я кивнул им и ушел. Молли последнее время не восставала против того, что я ей говорил, однако это не означало, что она со всем согласна и все понимает.

Я закрыл за собой дверь дома Карпентеров, разом отрубив запах горячей пиццы и шум возбужденных детских голосов.