— Угу, — подавленно кивнул я.
— А ведь это была ее родня. — Он покачал головой. — Дружба для них ничего не значит. Они так здорово умеют врать, что порой даже сами в собственную ложь верят — но в конце концов с пищей не дружат. Я ведь не первый день на свете живу, Хосс, и позволь сказать тебе — такова их природа. Рано или поздно она возьмет свое.
— Томас не такой, — буркнул я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Ой ли? — Он покачал головой и двинулся дальше. — Почему ты не спросил тогда свою ученицу, что заставило ее убрать завесу и использовать твой щит, а?
Я тоже пошел дальше.
Я не ответил.
Мы вернулись в Чикаго заполночь.
Старая Мэй и Стражи ждали на причале, чтобы проводить Эбинизера, Индейца Джо и Моргана в Эдинбург — «на всякий случай». Они отбыли через три минуты после того, как я ошвартовал «Жучка-плавунца».
Я смотрел им вслед, потягивая воду из бутылки с трубочкой. Слушающий Ветер продезинфицировал мои раны и сделал несколько стежков на щеке и нижней губе. Он сказал, что глаз почти не пострадал, и намазал его какой-то мазью, которая выглядела как гуано, а пахла медом. Потом задекорировал так, что я смело мог претендовать на первое место на Международном Конкурсе Раненых Идиотов: забинтовал эту половину лица и часть головы. В сочетании с той повязкой, которая все еще нужна была для шишки, что я получил от Перевертыша в прошлую с ним встречу, я выглядел стопроцентным пациентом, пережившим трепанацию черепа, только без блаженной идиотской ухмылки.
Уилл и Джорджия спали, накрытые расстегнутым спальным мешком-конвертом на надувном матрасе на корме «Жучка-плавунца». Я сошел на берег, пересек стоянку и направился к стоявшему на ней «мерседесу».
Винс опустил стекло, посмотрел на меня и нахмурился.
— Скажите, вы проклинаете всех, кто оскверняет вашу гробницу, или только англоязычных?
— Вы только что остались без чаевых, — парировал я. — Достали?
Он молча протянул мне конверт из крафт-бумаги. Потом дотянулся до ручки, отворил правую дверцу, и Мыш, спрыгнув с пассажирского кресла, радостно виляя хвостом, обежал машину, чтобы поздороваться со мной. Я опустился на колени и обнял тварюгу.
— Чумовая у вас собака, — заявил Винс.
Мыш вылизывал мне лицо.
— Угу. Что он натворил?
Винс ухмыльнулся и на долю секунды утратил свой непроницаемый вид. От таких улыбок, как у него, повышается температура в помещении. Я встал и кивнул ему:
— Вы знаете, куда присылать счет.
— А то! — хмыкнул он и уехал.
Я вернулся на катер и налил в опустевшую бутылку с трубочкой немного колы. Я пил очень осторожно, чтобы не разбередить свежие шрамы и избежать нового кровотечения. Я слишком устал, чтобы смывать кровь еще раз.
Молли повозилась с катером, проверяя, надежно ли он привязан к причалу, потом достала из шкафчика в каюте два комплекта запасных шорт и футболок и положила их так, чтобы Джорджия и Уилл сразу нашли их, проснувшись. Покончив с этим, она уселась напротив меня.
— Щит, — негромко сказал я. — Когда ты его использовала?
Она поперхнулась.
— Перевер… эта тварь швырнула Томаса в дом, и он… — Она поежилась. — Гарри. Он изменился. Это… это был не он. — Она облизнула пересохшие губы. — Он сел и стал принюхиваться словно… словно голодный волк или еще кто такой. Оглядываться в поисках меня. И тело у него… — Она покраснела. — Он был весь такой возбужденный. И сделал что-то такое, и мне вдруг захотелось сорвать всю одежду. Хотя я понимала, что это он так сделал. И что он меня убьет. Но… я все равно этого хотела. Так это было сильно…
— И ты включила щит.
Она сглотнула и кивнула.
— Я поняла, что если промедлю хоть капельку… то не смогу уже вообще думать. — Она посмотрела на меня и снова опустила глаза. — Он изменился, Гарри. Это был уже не он.
Я ничего не оставил. У тебя слов не найдется для того, что я с ним делал.
Томас…
Я отставил бутылку и сложил руки на животе.
— Ты поступила правильно, детка.
Она устало улыбнулась в ответ. В каюте воцарилась неуютная тишина. Молли искала, что сказать.
— Они… они собираются судить Моргана завтра, — тихо произнесла она. — Я слышала, как Мэй говорила.
— Угу, — кивнул я.
— Они ожидают, что мы тоже там будем.
— О, — сказал я. — Конечно, будем.
— Гарри… — сказала она. — Но мы ведь провалились. — Она сглотнула. — Невинный человек погибнет. Убийца до сих пор на свободе. Вся битва началась, кончилась, а толку никакого.
Я посмотрел на нее. Потом демонстративно поднял конверт из крафт-бумаги, который дал мне Винс, и открыл его.
— Что это? — спросила она.
— Разведывательные фотографии, — тихо ответил я. — Сняты телевиком на расстоянии в квартал.
Она уставилась на меня.
— Чего?
— Я нанял Винса, чтобы он сделал несколько снимков, — ответил я. — Ну, чисто формально его нанимала Мёрфи, потому что мой телефон могли прослушивать. Но счет пришлют мне, так что на самом деле нанимал я.
— Снимков? Каких снимков?
— Тропы из Эдинбурга в Чикаго. Того места, которое выходит в переулок за старой бойней. Я просил Винса снимать всех, кто будет входить и выходить оттуда — с момента, когда я сообщил в Эдинбург о встрече на острове.
Молли нахмурилась.
— Но… зачем?
— Чтобы не дать им времени на размышление, детка, — объяснил я. — Я точно знал, что убийца в Эдинбурге. Поэтому сделал все, чтобы он (или она) оказался в Чикаго. И чтобы у него не было времени попасть сюда другим путем.
Я достал фотографии и принялся просматривать их. Винс выполнил все здорово, с профессиональной четкостью. Черт, да эти фото могли сойти и для парадных портретов, не то что для опознания. Маккой, Слушающий Ветер, Бьорн Бьорнгуннарсон, остальные Стражи — все крупным планом, все суровые, сосредоточенные. — И я сделал так, чтобы единственный быстрый путь из Шотландии находился под контролем Винса и Мыша.
Пока я смотрел, Молли сосредоточенно решала логическую задачку.
— Но… значит, весь сценарий на острове… встреча, схватка… все это было лишь приманкой?
— Уайл И. Койот, — самодовольно произнес я. — Сууууууупергений.
Молли тряхнула головой.
— Но… вы что, вообще никому не сказали?
— Никому. Для убедительности, — кивнул я. — Я же не знал, кто предатель, поэтому не мог позволить, чтобы кто-то догадался.
— Уау, Оби-Ван, — пробормотала Кузнечик. — Я… типа в восхищении.