Я сощурился:
— А если я этого не сделаю, погибнет невинный человек. Я не ищу драки с вами. Но я не собираюсь стоять и смотреть сложа руки на то, как Черный Совет убьет Моргана и будет отплясывать за кулисами в намерении провернуть этот фокус еще и еще.
Он чуть склонил голову набок:
— Черный Совет?
— Называйте их как хотите, — сказал я. — Люди, на которых работает предатель. Те, кто пытается посеять рознь между могущественными фракциями. Те, кто хочет изменить мировой порядок.
Выражение лица у Привратника оставалось непроницаемым.
— Как изменить?
— Но мы же видим дикие вещи. Таинственные личности передают агентам ФБР волчьи пояса. Вампиры из Красной Коллегии вовлекают в бой Иных. Королевы фэйре вдруг ударяются в идеализм и пытаются перевернуть весь заведенный у династий распорядок. И при этом еще не обращают внимания на неслыханное унижение со стороны вампиров, свободно шастающих по их территории. Нападение на Арктис-Тор. Я могу перечислить еще с полдюжины подобных прецедентов, и это только те, в которых так или иначе пришлось участвовать мне лично. — Я махнул рукой за спину, в направлении Чикаго. — Мир становится все мрачнее и опаснее, а мы так заняты внутренними разборками, что даже не замечаем этого. Кто-то ведь за всем этим стоит.
Долгое мгновение он молча смотрел на меня.
— Да, — произнес он наконец.
Я хмуро уставился на него, и тут до меня дошло — даже разинул рот от неожиданности.
— Вы считаете, что я с ними.
Он помедлил, прежде чем ответить… впрочем, он почти всегда не спешил отвечать.
— Возможно, на то есть основания. Добавь к своему списку дестабилизирующих событий такие, как причина войны между Советом и Красной Коллегией. Корону фэйре, перешедшую от одной юной Королевы к другой не по воле Титании, но в результате кровавого переворота. Стражи, на регулярной основе общающиеся с Белой Коллегией. Студенты колледжа, получившие познания в магии, достаточные для превращения в оборотней. Обыкновенно неуправляемый Маленький Народец, дикие фэйре, организуются в хорошо вымуштрованные отряды. Самые знаменитые и могущественные Церковные реликвии исчезают — и, по некоторым признакам, хранятся у чародея, скептически относящегося к вере вообще, не говоря уже о религии.
Я нахмурился.
— Ну… да. Если смотреть под таким углом…
Он едва заметно улыбнулся.
Я поднял руку ладонью вверх.
— Клянусь своей магией, что я никак не связан с этими психами, если не считать попыток погасить огни, ими разжигаемые. И если меня окружают сомнительные существа и события, то лишь потому, что такое случается, когда ты сражаешься в меньшинстве, как мне обыкновенно приходится. Я вынужден избирать не рекомендуемые, а доступные и эффективные решения.
Привратник задумчиво на меня смотрел.
— Послушайте, можем, мы договориться о коротком перемирии, чтобы все это обговорить? — предложил я. — И чтобы я мог спасти свою ученицу от угрозы захлебнуться?
Взгляд его скользнул на Молли. Он нахмурился и опустил посох.
— Пять минут, — кивнул он.
— Спасибо, — сказал я, повернулся и отволок Молли подальше от борта. Она даже не пошевелилась. Оставив ее сопеть в безопасном месте, я вернулся на причал и остановился перед Привратником. Тот спокойно смотрел на меня, опираясь на свой посох.
— Ладно, — выдохнул я. — Где остальные из Совета Старейшин?
— В пути, полагаю, — ответил он. — Им нужно найти транспорт, чтобы попасть на остров.
— Но не вам. Вы прошли через Небывальщину?
Он кивнул, так и не сводя с меня глаз.
— Я знаю тропу. Я бывал здесь прежде.
— Правда? — Я покачал головой. — Я и сам подумывал насчет того, чтобы найти тропу сюда, но не захотел рисковать. Это ведь не идиллический городок из сериала. Не думаю, чтобы в Небывальщине ему соответствовало особо приятное место.
Привратник пробормотал себе под нос что-то на незнакомом мне языке и тряхнул головой.
— Никак не пойму, — признался он. — Либо ты самый потрясающий лжец, которого мне приходилось встречать в жизни, либо ты и впрямь так невежествен, как кажешься.
С минуту я смотрел на него. Потом сунул большой палец под свою дурацкую повязку на голове:
— Дурачок!
Он расхохотался. Глубиной и гулкостью смех его не уступал голосу, но… слышалось в нем что-то еще. Не знаю точно, как это описать. Какие-то тепло и чистота, от которых вибрировал воздух, словно над колодцем сгущенного, ничем не сдерживаемого веселья.
Наверное, прошло немало времени с тех пор, как Рашид смеялся в последний раз.
— Ты, — пробормотал он, с трудом выговаривая слова сквозь смех. — Там, на дереве. С головы до ног в грязи…
Я вдруг понял, что ухмыляюсь ему в ответ.
— Ага, помню.
Он снова тряхнул головой и в буквальном смысле слова вытер слезы, катившиеся из здорового глаза. Еще секунда или две у него ушли на то, чтобы взять себя в руки, но и когда он снова заговорил, здоровый глаз искрился весельем.
— Ты пережил больше, чем большинство твоих сверстников, — произнес он. — Но и моментов торжества тоже пережил больше. Это очень отрадный факт — то, что ты все еще способен смеяться над собой.
— Ну, право же, — хмыкнул я. — Я такой невежда, что и не знаю, что еще делать.
Он внимательно посмотрел на меня:
— Ты не знаешь, что это за место.
— Сюда не попадут случайные люди, так что невинных жертв не будет, — сказал я. — И мне остров известен лучше, чем большинству из тех, кто сюда направляется.
Он хмуро кивнул:
— Пожалуй, логично.
— И что?
— А?
Я вздохнул. Ох уж мне эти чародеи.
— Так что это за место?
Он снова подумал, прежде чем ответить.
— А ты как думаешь, помимо очевидных физических и тактических характеристик?
— Ну, — сказал я. — Я знаю, что здесь пролегает энергетическая жила. Что энергия в ней очень темная и опасная. Я знаю, что у острова имеется genius loci, и что он очень силен и не слишком дружелюбен. Я знаю, что здесь пытались построить городок — место с точки зрения озерного судоходства неплохое, — но идея скисла. Духоприют их прогнал. Или свел с ума.
— Духоприют? — переспросил Привратник.
— Я искал, как его зовут, в книгах, но не нашел, — признался я. — Вот и придумал ему имя сам.
— Духоприют, — задумчиво повторил Привратник. — Что ж, подходит.
— Ну?
Он чуть натянуто улыбнулся.