— В этой одежде мне удобнее, — бросила Амара через плечо.
— Я заметил, как практично ты одеваешься всякий раз, когда являешься, чтобы навестить Бернарда, — протянул Джиральди.
Амара почувствовала, как вспыхнули ее щеки, хотя сомневалась, что это очень заметно, учитывая холод и ветер, сопровождавшие ее прибытие сюда. Она направилась в западный двор лагеря. Когда Бернард стал командиром гарнизона, сменив на этом посту графа Грэма, он приказал убрать все следы сражения, произошедшего два года назад. Но Амаре постоянно казалось, будто она видит на земле пятна крови, хотя она знала, что пролитую здесь кровь давно смыли и от нее ничего не осталось.
Кроме следа в ее мыслях и памяти.
Она немного погрустнела, впрочем, это нисколько не испортило ее радостного настроения. Жизнь здесь, на восточной границе Алеры, напомнила она себе, бывает трудной и жестокой. Тысячи алеранцев встретили смерть в долине Кальдерон, а вместе с ними десятки тысяч Маратов. Это место пропитано опасностями, предательством и насилием.
Однако теперь положение начало меняться, в основном благодаря усилиям и храбрости человека, охранявшего эти места от имени Короны, человека, ради встречи с которым она оседлала опасные высокие ветры.
Бернард, улыбаясь, вышел из дома командира, расположенного в центре лагеря. Хотя его костюм был немного более модным и из лучшей ткани, чем раньше, он продолжал носить солидные зеленые и коричневые цвета свободного стедгольдера, которым был прежде, а не яркие цвета, сообщавшие о его теперешнем положении и происхождении. Он был высоким, с темными волосами, коротко стриженными по правилам легиона, и бородой, которую припорошила ранняя седина. Бернард остановился, чтобы придержать дверь для служанки, выходившей с полными руками грязного белья, а затем направился к Амаре уверенными, широкими шагами. Бернард был сложен как медведь, но двигался с грацией кошки, и Амара считала его самым красивым из всех мужчин, каких ей довелось встречать. Однако больше всего ей нравились его глаза. Серо-зеленые, они отражали его сущность. Они были ясные, открытые, честные и все замечающие.
— Граф, — пробормотала она, когда он подошел поближе, и протянула ему руку.
— Графиня, — ответил он.
В его глазах вспыхнул огонь, когда он взял ее руку своими мягкими пальцами и склонился над ней. У Амары сильнее забилось сердце. Ей показалось, что его глубокий голос пророкотал у нее в желудке, когда он добавил:
— Добро пожаловать в гарнизон, леди курсор. Путешествие прошло без происшествий?
— Да, наконец-то погода установилась, и все прошло хорошо, — сказала она и не отняла руки, когда они направились в его кабинет.
— Как дела в столице?
— Гораздо веселее, чем обычно, — ответила она. — Консорциум работорговцев и Лига Дианы разве что на улицах не устраивают дуэлей, а стоит сенаторам высунуть нос из своих домов, как на них начинает наскакивать то одна партия, то другая. Южные города делают все, что в их силах, чтобы взвинтить цены на урожай этого года, вопят о жадности и взятках лордов Стены, а города Стены требуют увеличения налогов, которые платит скупой юг.
— А его величество? — ворчливо поинтересовался Бернард.
— В прекрасной форме, — ответила Амара и медленно втянула носом воздух. От Бернарда пахло сосновыми иголками, кожей и древесным дымом, и она любила его запах. — Но в этом году он меньше появлялся на людях, чем в прошлом, и ходят слухи, будто у него пошатнулось здоровье.
— А когда таких слухов не ходило?
— Именно. По всем докладам, твой племянник прекрасно справляется в Академии.
— Правда? А он наконец…
Амара покачала головой.
— Нет. К нему призывали дюжину разных магов, чтобы те его проверили и поработали с ним. Ничего.
Бернард вздохнул.
— Но в остальном у него блестящие результаты. Наставники, все до единого, в полном восторге от его способностей.
— Хорошо, — сказал Бернард. — Я им горжусь. Я всегда говорил ему, что его проблема не должна помешать ему в жизни, ум и мастерство помогут ему достигнуть большего, чем простое обладание какой-нибудь магией. И тем не менее я надеялся… — Он вздохнул и почтительно поклонился проходившим мимо каллидусам легиона, которые возвращались из столовой со своими женами, официально не существовавшими в природе. — Итак, что прислал нам Первый лорд?
— Обычные сообщения, а также приглашения тебе и другим стедгольдерам на Зимний фестиваль.
— Он и моей сестре послал такое приглашение? — удивленно спросил Бернард.
— В особенности твоей сестре, — сказала Амара и нахмурилась, когда они вошли в дом командира и начали подниматься по лестнице в личный кабинет Бернарда. — Есть пара вещей, которые тебе следует знать, Бернард. Его величество просил меня поставить тебя в известность о ситуации, сложившейся в связи с ее визитом. Лично.
Бернард кивнул и открыл дверь.
— Я так и подумал. Она уже собралась и готова отправиться в путь. Я пошлю за ней, и она будет здесь уже вечером.
Амара вошла и, склонив голову набок, оглянулась на него через плечо.
— Уже вечером?
— Ммм. Ну, может, завтра утром. — Он закрыл за собой дверь и как бы случайно задвинул засов, а потом прислонился к двери спиной. — Знаешь, Джиральди прав, Амара. Женщина не должна одеваться в такие обтягивающие кожаные костюмы.
Амара с невинным видом заморгала и взглянула на него.
— Правда? А почему?
— У мужчин возникают самые разные мысли.
Она двигалась очень медленно. В глубине души Бернард был охотником и, когда требовалось, мог продемонстрировать поразительную выдержку. Амара уже давно обнаружила, что она получает удовольствие, проверяя эту самую выдержку.
И еще большее, когда ей удается сделать так, что она ему отказывает.
Она начала расплетать свою золотисто-каштановую косу.
— Какие мысли, ваша светлость?
— Что тебе следует быть в платье, — сказал он, и в его голосе появилось едва заметное гортанное рычание.
Его глаза сияли, когда он наблюдал за тем, как она распускает волосы.
Она делала это очень медленно, аккуратно разделяя пряди, а потом принялась расчесывать их пальцами. В прошлом она не любила длинные волосы, но отрастила их, когда поняла, как сильно они нравятся Бернарду.
— Если бы я была в платье, — сказала она, — ветер разорвал бы его в клочья. И когда я опустилась бы на землю, чтобы встретиться с вами, милорд, Джиральди и его парни стали бы пялиться на то, что не смогли бы скрыть обрывки.
Амара снова заморгала и тряхнула головой, чтобы волосы окутали мягкой волной лицо и плечи. Она заметила, как у него от удовольствия сузились глаза.
— Пожалуй, — продолжала она, — мне не стоит разгуливать в таком неподобающем виде перед толпой легионеров. Я так и сказала милому центуриону. Мой костюм гораздо удобнее.